Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Доклад об экономике региона Европы и Центральной Азии Управление главного экономиста Осень 2021 ДО АД В Е О О БА А ОБ О О Е Е О А ЕВ О ЦЕ А О А • ОСЕНЬ 2021 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Управление главного экономиста © 2021 год. Международный банк реконструкции и развития / Всемирный банк, 20433 округ Колумбия, Вашингтон, улица NW, 1818 H Телефон: 202-473-1000; Веб-сайт: www.worldbank.org Некоторые права защищены. 1 2 3 4 24 23 22 21 Настоящий доклад является результатом работы сотрудников Всемирного банка и привлеченных внешних экспертов. Выводы, интерпретации и заключения, представленные в настоящем докладе, не обязательно отражают мнение Всемирного банка, его Совета исполнительных директоров или правительств, которые они представляют. Всемирный банк не гарантирует точность данных, использованных в настоящем докладе. Границы, цвета, обозначения и другая информация, представленная на какой-либо карте в настоящем докладе, не подразумевают никаких суждений со стороны Всемирного банка относительно правового статуса какой-либо территории, одобрения или принятия таких границ. Ничто в настоящем докладе не должно составлять или считаться ограничением или отказом от привилегий и льгот Всемирного банка, каждая из которых за ним сохраняется. Права и разрешения Настоящий доклад предоставляется на условиях лицензии Creative Commons «С указанием автор- ства» 3.0 IGO (CC BY 3.0 IGO) http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/igo. В соответствии с лицен- зией Creative Commons «С указанием авторства» вы можете копировать, рассылать, передавать и адаптировать настоящий доклад, в том числе в коммерческих целях, на условиях, изложенных ниже: Ссылка на источник — Просим давать следующую ссылку на источник: Всемирный банк, 2021 год. «Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19». Доклад об эконо- мике региона Европы и Центральной Азии, осень 2021 года. Всемирный банк, Вашингтон, округ Колумбия. Doi: 10.1596/978-1-4648-1802-8. Лицензия: Creative Commons «С указанием авторства» 3.0 IGO. Перевод — При переводе настоящего доклада на другие языки просим наряду со ссылкой на источник включать следующую защитительную оговорку: «Настоящий перевод не осуществлял- ся сотрудниками Всемирного банка, и его нельзя считать официальным переводом Всемирного банка. Всемирный банк не будет нести ответственность за содержание или ошибки, допущенные в настоящем переводе». Адаптация — Если вы адаптируете этот доклад, пожалуйста, включите следующую правовую ого- ворку наряду со ссылкой на источник: «Настоящий документ является адаптацией оригинального доклада Всемирного банка. Взгляды и мнения, выраженные в адаптации, являются исключитель- ной ответственностью автора или авторов адаптации и не одобрялись Всемирным банком.» Сторонние материалы — Всемирному банку не обязательно принадлежит каждый компонент содержания, включенный в данный доклад. Поэтому Всемирный банк не гарантирует, что ис- пользование любых отдельных сторонних компонентов или частей, содержащихся в докладе, не приведет к нарушению прав третьих сторон. В случае возникновения претензий вследствие таких нарушений ответственность возлагается исключительно на вас. Если вы пожелаете использовать какой-либо компонент данной работы, то вашей обязанностью будет определение необходимо- сти в получении разрешения на использование и получение разрешения у владельца авторских прав. Примеры таких компонентов могут включать, но не ограничиваться, таблицы, графики или изображения. Все запросы в отношении авторских прав и лицензий следует направлять в Информационно- издательский отдел Всемирного банка по адресу: США, 20433, федеральный округ Колумбия, Вашингтон, улица NW, 1818 H, электронная почта: pubrights@worldbank.org. ISBN (electronic): 978-1-4648-1802-8 DOI: 10.1596/978-1-4648-1802-8 Макет обложки: Лорен Кейли Джонсон Русский макет: alexpublishers.ru Содержание Выражение благодарности ................................................................................................. iv Список сокращений ............................................................................................................... vi Коды стран................................................................................................................................. viii Региональная классификация, используемая в настоящем докладе................ ix Резюме........................................................................................................................................ x 1. COVID-19: это надолго? ........................................................................................1 Глобальный контекст ....................................................................................................... 1 Европа и Центральная Азия: последние тенденции и прогноз экономического развития .............................................................................................. 11 Долгосрочные вызовы и экономическая политика ............................................. 31 Приложение 1.1 Источники данных и традиционный процесс подготовки прогнозов ..................................................................................................... 39 Список использованной литературы ......................................................................... 40 2. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 .....................................................................................................................47 Ландшафт частного сектора до пандемии COVID-19 ........................................... 52 Как предприятия справлялись с кризисом, вызванным пандемией COVID-19? .............................................................................................................................. 61 Перераспределение экономической активности от менее производитель- ных к более производительным предприятиям .................................................... 72 Меры государственной поддержки ............................................................................ 82 Выводы для государственной политики................................................................... 89 Заключение.......................................................................................................................... 92 Приложение 2.1. Данные и методология .................................................................. 94 Список использованной литературы ......................................................................... 97 iv Выражение благодарности Настоящий Доклад об экономике региона Европы и Центральной Азии (ЕЦА) – результат совместного труда Управления главного экономиста по региону ЕЦА, возглавляемого Аслы Демиргюч-Кунт, Департамента глобальной пра- ктики по вопросам макроэкономической, торговой и инвестиционной поли- тики и Департамента глобальной практики по вопросам сокращения бедно- сти и неравенства. Глава I первой части доклада подготовлена совместно с Группой по пер- спективам развития аппарата вице-президента Всемирного банка по вопро- сам справедливого роста, финансов и институтов. В состав авторского кол- лектива, которым руководила Коллетт Мари Уилер при содействии Джулии Рене Роузман Норфлит, вошли Карлос Артета, Друв Девеш Ганди, Михаил Локшин, Мария Хейзел Макадангданг, Роуз Мунгаи, Франц Ульрих Рух и Хаою Ву. Ценные комментарии и предложения предоставили Жасмин Чаке- ри, Ивайло В. Изворски, Сандип Махаджан, Себастьян-А Молинеус, Евгений Найдов, Ильяс Сарсенов, Эшли Тейлор, Салман Заиди и Бахром Зияев. Мате- риалы главы I были тщательно согласованы с материалами, предоставленны- ми авторами второй части доклада. Глава II подготовлена специалистами из Управления главного экономиста по региону ЕЦА совместно с Научно-иссле- довательской группой аппарата вице-президента Всемирного банка по во- просам экономики развития при взаимодействии и с участием сотрудников Департамента глобальной практики по вопросам финансов, конкурентоспо- собности и инноваций (FCI), Департамента глобальной практики по вопро- сам макроэкономической, торговой и инвестиционной политики (MTI), Сек- тора анализа предприятий аппарата вице-президента Всемирного банка по вопросам экономики развития и Международной финансовой корпорации (МФК). В состав авторского коллектива, которым руководили Дороти Сингер и Мириам Брун при содействии Пола Николаса Виллафлора Пачеко, вошли Дэвид С. Фрэнсис, Леонардо Иаковоне, Франклин Окечукву Мадуко, Джесика Торрес Коронадо и Транг Ту Тран. В процессе подготовки доклада ценные ре- комендации и предложения предоставили Мегана Айягари, Филип Джолев- ски, Марта Личетти, Воислав Максимович, Денис Медведев, Сильвия Музи, Георгиана Поп, Илиас Скамнелос, Стефка Славова, Кохеи Уеда и Доменико Виганола. Комментарии предоставили Али Х. Абукумаил, Эрдем Атас, Рина Бадиани-Магнуссон, Ана Паула Кусолито, Томас Фароле, Аугусто Тано Куа- ме, Наташа Капил, Майкл Локшин, Мариана Иутти Де Пайва Диас, Кристо- фер Дэвид Миллер, Себастьян-А Молинеус, Людмила Познанская, Стивен Н. Шонбергер, Рено Селигманн и Иван Торре. Авторы выражают благодарность Анне Бьерде, Сяоцин Ю и руководителям подразделений, осуществляющих деятельность в регионе ЕЦА, за рекомендации и предложения, предостав- ленные в ходе подготовки доклада. Выражение благодарности v Вторая часть доклада подготовлена сотрудниками Департамента глобаль- ной практики по вопросам макроэкономической, торговой и инвестицион- ной политики (под руководством Эндрю Бернса, Лалиты М. Мурти, Санди- па Махаджана и Жасмин Чакери) и Департамента глобальной практики по вопросам сокращения бедности и неравенства (под руководством Салмана Заиди). В состав этого авторского коллектива вошли Азамат Агайдаров, Рина Бадиани-Магнуссон, Хавьер Эдуардо Баес Рамирес, Ханс Ананд Бек, Олена Богдан, Том Бундервоет, Мари-Анн Шамбонье, Марсель Чиструга, Франсис Денниг, Мариам Долидзе, Андрей Сильвиу Доспинеску, Бакыт Дубашов, Ольга Емельянова, Самуэль Фрейхе-Родригес, Алан Фукс, Йосип Фунда, Анастасия Головач, Гоар Гулумян, Александр Хайдер, Кирил Гайдук, Сандра Хливняк, Саида Исмайлахунова, Ивайло В. Изворски, Шарль Юст, Джонатан Джордж Карвер, Темина Шаукат Хан, Дэвид Стивен Найт, Милан Лакичевич, Чан Ки Ли, Леонардо Рамиро Лучетти, Санья Мадзаревич-Суйстер, Армине Манукян Салмаси, Моника Анна Матыжа, Кристина Катрин Меркадо, Роуз Мунгаи, Бесарт Мидерризи, Винаякрадж Нагарадж, Евгений Найдов, Арвинд Наир, Метин Небилер, Транг Ван Нгуен, Нга Ти Вьет Нгуен, Десислава Енико- ва Николова, Ана Мария Овиедо, Каталин Пауна, Алишер Раджабов, Сьямсу Рахардья, Надир Рамазанов, Ричард Джеймс Лоуден Рекорд, Наташа Рово, Ильяс Сарсенов, Кристина Савеску, Марк Тобиас Шиффбауэр, Уильям Хат- чинс Сейц, Аслы Сенкал, Лазар Сестовиц, Дирадж Шарма, Хильда Шияку, Марына Сидаренка, Дэвид Эндрю Стифан, Тихомир Стучка, Ти Тан Тан Буи, Эскендер Трушин, Кристоф Унгерер, Бенджамин Вуйлеминрой, Пинар Ясар и Бахром Зияев. Доклад подготовлен под редакцией Сандры Гейн и Барбары Карни. Вер- стку выполнил Майкл Алван. Коммуникационную и информационную под- держку обеспечили Индира Чанд, Пол Энтони Клер, Карл Патрик Хэнлон, Артем Колесников, Сона В. Панаджян, Эрин Скронс и Эми Стилвелл. Екате- рина Ушакова координировала оформление и публикацию доклада. vi Список сокращений BPS Исследование «Пульс бизнеса» BTI Индекс трансформации Бертельсманна COVAX Глобальный механизм по обеспечению доступности вакцин против COVID-19 EMDE Страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики EPLex Индекс оценки законодательства о защите занятости Международной организации труда FCS Нестабильные и затронутые конфликтами ситуации IFC Международная финансовая корпорация GCI Индекс глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума PMI Индекс деловой активности PMR Показатели регулирования товарных рынков WDI Показатели мирового развития WGI Показатели качества государственного управления БиГ Босния и Герцеговина ВВП Валовой внутренний продукт ВАТР Восточная Азия и Тихоокеанский регион ВЕ Восточная Европа ВОЗ Всемирная организация здравоохранения ВПИИ Вертикальные прямые иностранные инвестиции ВЭФ Всемирный экономический форум Г20 «Группа двадцати» ГП Государственное предприятие ЕБРР Европейский банк реконструкции и развития ЕЦА Европа и Центральная Азия ЕЦБ Европейский центральный банк ЕС Европейский союз ЗБ Западные Балканы ЛАК Латинская Америка и Карибский бассейн ЛПР Личные потребительские расходы МВФ Международный валютный фонд МОТ Международная организация труда МСП Малые и средние предприятия НПО Неправительственная организация ОП Обследование предприятий Список сокращений vii ООН Организация Объединенных Наций ОПЕК Организация стран-экспортеров нефти ОПЕК+ Организация стран-экспортеров нефти и их партнеры ОЭСР Организация экономического сотрудничества и развития п.п. Процентные пункты ПИИ Прямые иностранные инвестиции ПП Промышленное производство ППС Паритет покупательной способности РЭ Развитые экономики СФП Совокупная факторная производительность ЦА Центральная Азия ЦЕ Центральная Европа ЮК Южный Кавказ ЮНКТАД Конференция ООН по торговле и развитию viii Коды стран Албания ALB Литва LTU Армения ARM Люксембург LUX Австрия AUT Республика Северная Азербайджан AZE Македония MKD Беларусь BLR Мальта MLT Бельгия BEL Молдова MDA Босния и Герцеговина BIH Черногория MNE Болгария BRG Нидерланды NLD Хорватия HRV Норвегия NOR Чехия CZE Польша POL Кипр CYP Португалия PRT Дания DNK Румыния ROM Эстония EST Российская Федерация RUS Финляндия FIN Сербия SRB Франция FRA Словацкая Республика SVK Грузия GEO Словения SVN Германия DEU Испания ESP Греция GRC Швеция SWE Венгрия HUN Швейцария CHE Ирландия IRL Таджикистан TJK Исландия ISL Турция TUR Италия ITA Туркменистан TKM Казахстан KAZ Украина UKR Косово XKX Великобритания GBR Кыргызская Республика KGZ Узбекистан UZB Латвия LVA ix Региональная классификация, используемая в настоящем докладе Настоящий доклад охватывает 50 стран Европы и Центральной Азии (ЕЦА). Эти страны раз- де-лены на 10 групп: Восточная Европа, Западная Европа, Южная Европа, Центральная Европа и страны Балтии, Северная Европа, Западные Балканы, Южный Кавказ, Центральная Азия, Рос- сийская Федерация и Турция. ТАБЛИЦА E.1 Региональная классификация, используемая в настоящем докладе Центральная Европа Центральная Азия и страны Балтии Восточная Европа Северная Европа Казахстан Болгария Беларусь Дания Кыргызская Республика Венгрия Молдова Исландия Таджикистан Латвия Украина Норвегия Туркменистан Литва Финляндия Узбекистан Польша Швеция Румыния Словацкая Республика Словения Хорватия Чехия Эстония Южный Кавказ Южная Европа Западные Балканы Западная Европа Азербайджан Греция Албания Австрия Армения Испания Босния и Герцеговина Бельгия Грузия Италия Косово Великобритания Кипр Республика Северная Германия Мальта Македония Ирландия Португалия Сербия Люксембург Черногория Нидерланды Франция Российская Федерация Турция x Резюме Спустя почти два года после того, как коронавирусная инфекция COVID-19 впервые захва- тила мир, пандемия продолжает формировать траекторию развития мировой экономики. Ожидается, что в 2021 году уровень экономической активности в странах с формирующим- ся рынком и развивающихся экономиках региона ЕЦА повысится на 5,5%; это выше перво- начального прогноза вследствие более активного, чем ожидалось, восстановления внешне- го спроса, отмечавшегося в первой половине года, а также укрепления внутреннего спроса благодаря вакцинации населения и мерам поддержки экономики. Однако полученный экспортом импульс уже ослабевает, поскольку в мире и регионе распространяются более агрессивные штаммы COVID-19, что также затормозило восстановление внутреннего спро- са. В настоящем докладе дается краткий обзор последних событий и представлен прогноз дальнейшего развития региона с учетом ситуации в мире. Кроме того, центральной темой доклада является конкуренция, одно из главных условий уверенного восстановления эко- номики после пандемии и устойчивого долгосрочного экономического роста. Согласно прогнозам, в 2022 году темпы восстановления составят 3,4% на фоне дальней- шей стабилизации внешнего спроса и цен на сырье, выхода на плато темпов роста мировой экономики и отмены мер поддержки макроэкономики. Ввиду продолжения пандемии, отсутствия равного доступа к вакцинам и нежелания населения вакцинироваться прогноз остается крайне неопределенным. Восстановление экономики региона сопровождалось стремительным ускорением инфляции и остается уязвимым для финансовых потрясений, которые могут быть спровоцированы неожиданным ужесточением условий кредитования на внешних рынках или резким повышением неопределенности экономического курса и усилением геополитической напряженности. Несмотря на продолжающееся восстановление мировой экономики и рост объема про- изводства в регионе ЕЦА, который ожидается в 2021 году, сдерживание пандемии COVID-19 остается одной из задач региона. В начале пандемии стремительное распространение забо- левания, а также ограничения на передвижение и режимы самоизоляции, введенные для того, чтобы остановить вирус, вызвали внезапные шоки предложения и спроса, проявив- шиеся в сокращении объема производства и снижении производительности. В настоящем докладе об экономике региона ЕЦА дается оценка воздействия пандемии COVID-19 на предприятия региона; при этом особое внимание уделяется роли конкурен- ции в период кризиса и последующего восстановления. Конкуренция является централь- ной темой, поскольку она ассоциируется с динамичным развитием, дает предприятиям стимулы к внедрению инноваций, мотивирует более эффективные предприятия к тому, чтобы выходить на рынок и расти, и при этом способствует уходу с рынка тех, кто ме- нее эффективен. Когда экономики начнут восстанавливаться после кризиса, вызванного COVID-19, нужно будет обеспечить формирование конкурентной деловой среды, способ- ствующей перераспределению ресурсов в пользу более производительных предприятий за счет менее производительных, т.е. запустить процесс «созидательного разрушения». Пандемия COVID-19 усилила обеспокоенность по поводу ограниченного уровня конку- ренции и его возможных последствий для экономического роста. Возможно, мелким пред- приятиям труднее внедрять новые технологии или бизнес-модели, у них меньше шансов на получение государственной поддержки, и, следовательно, вероятность их ухода с рынка Резюме xi выше. В таком случае концентрация и доминирование крупных предприятий могут увели- читься, что может еще сильнее ограничить конкуренцию именно в тот момент, когда она больше всего нужна для ускорения восстановления экономики. И субъективные индикато- ры, основанные на восприятии, и регуляторные индикаторы говорят о том, что большинст- во стран региона ЕЦА, особенно государства Центральной Азии и Южного Кавказа, могут усовершенствовать свои институциональные основы и систему правоприменения в целях формирования высококачественной конкурентной среды. Как показывает анализ результатов опроса предприятий, проведенного в странах с фор- мирующимся рынком и развивающихся экономиках региона ЕЦА, пандемия оказала сильное и дифференцированное воздействие на предприятия. В первом раунде опроса, который состоялся в период с мая по ноябрь 2020 года, предприятия региона сообщили о том, что по сравнению с предыдущим годом они потеряли, в среднем, 24% ежемесяч- ного объема продаж и 10% работников, занятых полный рабочий день. Во втором раунде, проведенном в период с ноября 2020 года по май 2021 года, каждое четвертое предприя- тие сообщило, что в ближайшие 6 месяцев ожидает возникновения просроченной задол- женности по существующим финансовым обязательствам. Более мелкие и более молодые компании сильнее пострадали от кризиса. К началу второго раунда опроса более мелкие и более молодые предприятия, а также компании, где собственниками являются женщи- ны, не смогли восстановить объем продаж после первоначального обвала. Кризисы могут разорять многие предприятия, но они нередко оказывают положитель- ное воздействие, выполняя функцию очищения. Это подтверждается фактами, изложен- ными в настоящем докладе, которые свидетельствуют о том, что во время кризиса, вызван- ного COVID-19, в регионе ЕЦА произошло перераспределение экономической активности в пользу более производительных предприятий, особенно в странах с более конкурентны- ми рынками. На предприятиях, где до кризиса был высокий уровень производительности труда, падение объема продаж и сокращение численности работников оказались намно- го меньше, чем на предприятиях, где до кризиса была низкая производительность труда. Кроме того, у более производительных предприятий была выше вероятность адаптации к кризису за счет расширения деятельности на базе сети Интернет и перевода сотрудни- ков на удаленную работу. Насколько устойчивым окажется перераспределение экономи- ческой активности в пользу более производительных предприятий, будет зависеть от того, смогут ли расти более производительные предприятия и уйдут ли, в конечном итоге, ме- нее производительные. Что характерно, в странах с более конкурентными рынками и более продуманной эко- номической политикой, обеспечивающей защиту конкуренции, такое перераспределение ресурсов в пользу более производительных предприятий было еще заметнее. Аналогично, в странах с более высокой долей занятости в государственном секторе и более значительной долей государственной собственности в банковской системе перераспределение активно- сти в пользу более производительных предприятий за счет менее производительных было менее выраженным, что соответствовало более низкому уровню конкуренции и меньшей динамичности, которые связаны с более заметной ролью государства. И последнее. Правительства многих стран региона ЕЦА реализовали пакеты мер общей поддержки экономики, которые могли оперативно урегулировать первоначальные эконо- мические последствия кризиса, вызванного COVID-19, и предоставить предприятиям и ра- ботникам неотложную помощь, чтобы защитить их от самых сильных воздействий. Стра- ны существенно отличаются друг от друга по охвату мер государственной поддержки, но, xii Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 в среднем, половина опрошенных предприятий сообщили о том, что получили от государ- ства ту или иную поддержку в качестве мер реагирования на экономические последствия пандемии. В целом, государства с большей долей вероятности предоставляли поддержку менее производительным предприятиям, у крупных компаний было больше шансов на получение поддержки в виде отсрочки платежей и льгот по уплате налогов, чем у мелких, а меры поддержки предоставлялись предприятиям без учета уровня их инновационности до начала кризиса. Поскольку общие меры поддержки, реализованные в начале кризиса, судя по всему, принимались в пользу менее перспективных предприятий независимо от уровня их инно- вационности до начала кризиса, они могут иметь долгосрочные негативные последствия для конкуренции и роста. По мере вступления государств в стадию восстановления эко- номики правительствам всех стран нужно будет, как можно скорее, приступить к посте- пенной отмене общих мер поддержки экономики и сосредоточиться на создании условий для формирования конкурентной деловой среды. Такая среда является залогом активного восстановления экономики, устойчивости к будущим кризисам и устойчивого экономиче- ского роста в долгосрочной перспективе. COVID-19: это надолго? Глобальный контекст Спустя почти два года после того, как коронавирусная инфекция COVID-19 впервые захватила мир, пандемия продолжает формировать траекторию развития мировой экономики. При том, что во многих странах уже начал- ся процесс циклического восстановления после первоначального обвала эконо- мики во втором квартале 2020 года, предполагаемые темпы восстановления недостаточны для того, чтобы объем мирового производства вернулся на уровень 2022 года, который прогнозировался до начала пандемии. К тому же, процесс восстановления по-прежнему протекает по-разному. Если в крупных экономиках значительный объем мер бюджетной поддержки и широкомас- штабная вакцинация населения способствовали ускоренному восстановле- нию внутреннего спроса, то во многих странах с формирующимся рынком и развивающихся экономиках (EMDE) распространение более агрессивных штаммов коронавируса привело к повторному введению ограничений на пере- движение в условиях неравномерного доступа к вакцинам и прогресса в развер- тывании вакцинации. Трудности, связанные с пандемией, наряду с постепен- ной отменой мер поддержки макроэкономики ослабляют для стран EMDE некоторые положительные эффекты, обусловленные оживлением внешнего спроса и повышением цен на сырье. В прогнозе развития мировой экономики по-прежнему преобладают понижательные риски, что является отражени- ем затянувшейся пандемии. Кроме того, поскольку в крупных экономиках уровень инфляции превышает целевой ориентир, существует угроза резкого ужесточения условий кредитования на мировом рынке. Решающее значение для выхода на траекторию экологических чистого, устойчивого и инклюзив- ного восстановления имеют экономические реформы, направленные на уско- рение роста. Пандемия COVID-19 и общие тенденции После спада 2020 года, вызванного пандемией COVID-19 и составивше- го, согласно оценкам, 3,4%, рост мировой экономической активности возобновился, однако она по-прежнему намного ниже уровня, который прогнозировался до начала пандемии. Согласно базовому прогнозу, опубликованному в июньском (2021 г.) выпуске доклада «Перспективы 2 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 развития мировой экономики», в 2021 году рост мировой экономики составит 5,6% (рисунок 1.1, часть a) (World Bank 2021a). Однако этот прогноз темпов вос- становления экономики в значительной степени отражал уверенное возобнов- ление роста в ряде крупных экономик, что было отчасти связано с крупными пакетами мер бюджетной поддержки. Ожидалось, что несмотря на оживле- ние внешнего спроса и повышение цен на сырье, рост экономики многих стран EMDE будут сдерживать сильные вспышки COVID-19, отмечавшиеся на фоне ограниченного доступа к вакцинам и частичной отмены мер поддержки ма- кроэкономики. Согласно прогнозу, процесс восстановления мировой эконо- мики продолжится в 2022 году, но темпы глобального экономического роста снизятся до 4,3%, что недостаточно для достижения уровней объема производ- ства, которые прогнозировались до начала пандемии. Последствия губительного воздействия пандемии на показатели прироста доходов на душу населения, бедности и неравенства будут сказываться в тече- ние длительного периода времени. Снижение уровня доходов на душу населе- ния, которое произошло в 2020 году, еще не будет полностью компенсировано к началу 2022 года в большинстве стран EMDE, включая ряд государств Евро- пы и Центральной Азии (ЕЦА). Кроме того, замедлилось сокращение разрыва с развитыми экономиками по уровню доходов на душу населения, а некоторых случаях этот разрыв даже увеличился (рисунок 1.1, часть b). Согласно прогно- зам, к концу 2021 года около 100 млн человек снова окажутся в состоянии край- ней бедности. При этом пандемия привела к обострению проблемы неравен- ства, поскольку она нанесла непропорционально сильный удар по социально уязвимым категориям населения, включая женщин, детей школьного возра- ста, а также работников неформального сектора и неквалифицированных ра- ботников. Несмотря на уверенное восстановление мировой экономики, в первом по- лугодии 2021 года ее рост, скорее всего, вышел на плато, а поступающие эко- номические данные свидетельствуют о потере динамики на фоне продолжаю- щегося распространения штамма «дельта». Последующий рост числа новых случаев COVID-19, отмечавшийся во всем мире, сопровождался резким паде- нием уровня доверия инвесторов: в третьем квартале 2021 года глобальный ин- декс Sentix, достигший трехлетнего максимума, снизился почти в два раза. По- сле стремительного расширения, отмечавшегося в первой половине 2021 года, Глобальный композитный индекс деловой активности (PMI) немного снизился в третьем квартале вследствие того, что возобновившийся рост числа новых случаев COVID-19 привел к падению активности в сфере услуг, особенно в стра- нах EMDE (рисунок 1.1, часть c). Аналогично, сократилось расширение индекса PMI в обрабатывающих отраслях, поскольку глобальные перебои в поставках и возобновление застоя в ряде крупных стран EMDE вследствие потрясений, вызванных пандемией, затрудняли размещение новых экспортных заказов. В результате нового всплеска заболеваемости COVID-19 во многих странах процесс восстановления экономики прекратился (рисунок 1.1, часть d). Сниже- ние активности особенно заметно в странах, где отмечаются сильные вспышки коронавируса. В странах EMDE этот процесс осложняют низкие темпы вак- COVID-19: это надолго? 3 Рисунок 1.1. Мировая экономическая активность a. Темпы роста мировой экономики b. Сокращение разрыва с развитыми экономиками по уровню доходов на душу населения Процентные пункты Процент Страны Страны EMDE СНД Нестабильные EMDE кроме Китая СНД Мир Развитые экономики Страны EMDE c. Композитный индекс деловой Процент (квартал к кварталу с учетом d. Квартальные показатели роста ВВП активности PMI Индекс, 50+ = расширение сезонности Мир Развитые Страны Страны EMDE Дек -19 Фев-20 Апр-20 Июнь-20 Авг-20 Окт-20 Дек-20 Фев-21 Апр-21 Июнь-21 Авг-21 экономики EMDE кроме Китая Мир Развитые экономики Страны EMDE Источники: Duke Global Health Innovation Center 2021; Haver Analytics; Our World in Data (база данных); ООН; Всемирный банк. Примечание. Страны EMDE = страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики; ВВП = валовой внутренний продукт; СНД = страны с низким уровнем доходов; PMI = Индекс деловой активности; к/к = квартал к кварталу; у/с = ежегодные темпы роста с учетом сезонности. a. Затененная область обозначает прогнозы. Данные за 2020 год являются оценочными. Совокупные темпы роста рассчитаны с помощью весовых коэффициентов показателей ВВП в ценах 2010 года по рыночным валютным курсам. b. Относительный прирост доходов на душу населения рассчитывается как разница в темпах роста ВВП на душу населения между соответствующими группами стран EMDE и развитыми экономиками. c. Значения индекса PMI выше (ниже) 50 указывают на рост (сокращение) экономики. Последнее наблюдение – август 2021 года. d. Данные за второй квартал 2021 года являются предварительными и относятся к ограниченной выборке стран, в состав которой с учетом наличия данных входят 33 страны EMDE и 35 развитых экономик. цинации населения, что отчасти связано с крайне неравномерным доступом к вакцинам (рисунок 1.2, части A и B). Если в мировом масштабе, как минимум, одну дозу вакцины получили около 45% населения, то в странах с низкими до- ходами уровень вакцинации составляет всего лишь около 2%, что является от- ражением серьезных проблем с закупками и логистикой (рисунок 1.2, часть c). Эта тенденция, скорее всего, сохранится, поскольку краткосрочный прогноз поставок вакцин в рамках Глобального механизма по обеспечению доступ- ности вакцин против COVID-19 (COVAX) недавно был понижен примерно на 30% (Gavi 2021). И это происходит тогда, когда многие развитые экономики рассматривают вопрос о бустерной вакцинации своего населения (рисунок 1.2, часть d). 4 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Рисунок 1.2. Тенденции, связанные с COVID-19 a. Эволюция пандемии b. Закупки вакцины в 2021 году Ежедневное число новых случаев, Процент населения тыс. Янв-20 Мар-20 Май-20 Июль-20 Сен-20 Ноя-20 Янв-21 Мар-21 Ма1-21 Июль-21 Сен-21 Развитые экономики Страны EMDE Развитые экономики Страны EMDE c. Темпы вакцинации d. Количество бустерных доз вакцины, необходимых для вакцинации взрослого населения развитых экономик Процент от общей численности населения Миллионы Дек-20 Янв-21 Фев-21 Мар-21 Апр-21 Ма1-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Сен-21 Количество Количество введенных Развитые экономики Страны EMDE Мир необходимых бустерных бустерных доз доз Источники: Duke Global Health Innovation Center 2021; Fitch; Haver Analytics; Our World in Data (база данных); ООН; Всемирный банк. Примечание. Страны EMDE = страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики. a. На рисунке показана семидневная скользящая средняя ежедневного числа новых случаев заболевания COVID-19. Последнее наблюдение – 16 сентября 2021 года. В состав выборки входят 36 развитых экономик и 149 стран EMDE. b. На рисунке показано подтвержденное количество закупленных доз вакцин в процентах от общей численности населения. В состав выборки входят 16 развитых экономик и 67 стран EMDE. Данные по состоянию на 17 сентября 2021 года. c. Человек считается полностью вакцинированным, если он получил дозу однокомпонентной вакцины или обе дозы двухкомпонентной вакцины. Последнее наблюде- ние – 23 сентября 2021 года. d. Последнее наблюдение – 2 сентября 2021 года. После того, как в 2020 году экономика США сократилась на 3,4%, был при- нят крупный пакет мер бюджетной поддержки, а также мер, направленных на перезапуск экономики, которые способствовали ее уверенному восстановле- нию. И хотя во втором квартале 2021 года отмечался небольшой прирост вало- вого внутреннего продукта (ВВП) по сравнению с первым кварталом 2021 года – 6,6% против 6,3% (квартал к кварталу с учетом сезонности) – он не оправдал ожиданий рынка (8,5%). Тем не менее, благодаря общей динамике процесса восстановления экономики к началу второго квартала 2021 года объем выпу- ска товаров и услуг превысил допандемический уровень (рисунок 1.3, часть a). Однако новая волна заболеваемости COVID-19 омрачила перспективы разви- тия экономики во втором полугодии 2021 года. Инфляционное давление уве- личилось, а общая инфляция и базовый индекс цен на личные потребитель- ские расходы (ЛПР) значительно превысили целевой ориентир ФРС в размере 2 процентов. Однако, по мнению многих руководящих сотрудников ФРС, рост COVID-19: это надолго? 5 Рисунок 1.3. Крупные экономики a. Квартальные показатели ВВП крупных b. Инфляционное давление экономик Индекс, 100 = IVкв. 2019 Процент Процент Янв-19 Май-19 Сен-19 Янв-20 Май-20 Сен-20 Янв-21 Ма1-21 Сен-21 США Китай Еврозона США Еврозона (справа) c. Прогнозы прироста ВВП в странах еврозоны, d. Индексы PMI в странах еврозоны разработанные компанией «Consensus Economics» Индекс, 50+ = расширение Процент Янв-20 Мар-20 Май-20 Июль-20 Сен-20 Ноя-20 Янв-21 Мар-21 Май-21 Июль-21 Сен-21 Композитный Обрабатывающие отрасли Сентябрь Июнь Новые экспортные заказы Услуги Источники: Bloomberg; Consensus Economics; Всемирный банк. Примечание. ВВП = валовой внутренний продукт; PMI = Индекс деловой активности. a. Последнее наблюдение – второй квартал 2021 года. b. Последнее наблюдение – 21 сентября 2021 года. c. На рисунке отображен усредненный прогноз для периода, указанного компанией «Consensus Economics». d. Последнее наблюдение – сентябрь 2021 года. инфляционного давления, отмечавшийся в течение последнего времени – яв- ление временное (рисунок 1.3, часть b). Согласно текущим прогнозам руково- дителей ФРС, до конца 2023 года базовая процентная ставка будет повышаться три раза (в июне прогнозировалось два повышения), а к концу 2021 года нач- нется постепенное сворачивание программы выкупа активов. В еврозоне объем выпуска товаров и услуг сократился в 2020 году примерно на 6,5% и к началу второго квартала 2021 года оставался приблизительно на 2,5% ниже уровня четвертого квартала 2019 года. После сокращения экономи- ки, отмечавшегося в течение двух кварталов подряд, во втором квартале 2021 года в еврозоне возобновился экономический рост, составивший 9,2% (квар- тал к кварталу с учетом сезонности), что позволило улучшить прогнозы роста для частного сектора на 2021 год (рисунок 1.3, часть c). Оживлению экономики способствовало повышение активности в секторе услуг в результате ослабле- ния ограничений на передвижение и ускоренного развертывания вакцинации населения. Хотя поступающие данные о композитном индексе PMI свидетель- 6 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ствуют о том, что в третьем квартале уровень экономической активности в ев- розоне оставался высоким, нарастающие трудности с поставками и отправкой грузов оказали негативное влияние на обрабатывающие производства (рису- нок 1.3, часть d). Этот рекордный объем невыполненных заказов также способ- ствовал росту цен, и в августе инфляция достигла своего десятилетнего макси- мума в размере 3%1. Поступающие данные указывают на то, что экономика Китая продолжает восстанавливаться, хотя и более умеренными темпами, что связано со вспыш- ками COVID-19 и дальнейшим ужесточением нормативного регулирования. Во втором квартале 2021 года рост ВВП замедлился в годовом исчислении до 7,9%, что по-прежнему является весьма неплохим показателем. Высокочастот- ные индикаторы свидетельствуют о дальнейшем снижении уровня активности в третьем квартале 2021 года в связи с новой волной COVID-19: расширение официальных индексов PMI в обрабатывающих и необрабатывающих отра- слях сокращалось, а рост объема розничной торговли не оправдал ожиданий рынка и резко замедлился. К концу сентября около 75% населения Китая по- лучили, как минимум, одну дозу вакцины. Однако ввиду возросшего числа ло- кальных вспышек COVID-19 остаются в силе общие ограничения, введенные в связи с пандемией В мировой торговле, объем которой сократился в 2020 году на 8,3%, вско- ре после прохождения минимума, достигнутого во втором квартале 2020 года, возобновился рост, а к ноябрю объем торговли товарами уже превысил до- пандемический уровень. К началу второго квартала 2021 года рост мировой торговли товарами резко замедлился, а темпы роста составили около трети показателя предыдущего квартала и продолжали терять динамику в июле. Как показывают данные обследований, снижение темпов роста продолжалось и в последующие месяцы, и в третьем квартале 2021 года на фоне серьезных проблем с поставками и нарушений глобальных цепочек создания добавлен- ной стоимости отмечалось снижение субиндекса новых экспортных заказов индекса PMI в обрабатывающих отраслях. Постоянные задержки с отправкой грузов и дефицит сырья привели к накоплению рекордного объема невыпол- ненных заказов (рисунок 1.4, часть a). При этом торговлю услугами продолжает тормозить длительный застой в сфере туризма, который, как ожидается, оста- нется на низком уровне в течение определенного периода времени вследствие сохраняющихся ограничений на передвижение и нежелания людей путешест- вовать, пока вирус не будет полностью взят под контроль (UNWTO 2021). Хотя условия кредитования на мировом рынке, в целом, остаются благопри- ятными, между развитыми экономиками и странами EMDE появились разли- чия, а Индекс экономической неожиданности оказался хуже прогнозов (рису- нок 1.4, часть b). В развитых экономиках, в целом, сохраняются стимулирующие условия кредитования. Однако в связи с опасениями по поводу степени восста- новления мировой экономики и темпов замедления процесса восстановления 1 В июле Европейский центральный банк (ЕЦБ) изменил свою денежно-кредитную политику, повысив це- левой ориентир по инфляции до 2% и заявив о том, что в течение короткого периода времени для него будут приемлемы более высокие темпы инфляции. Тем не менее, недавно ЕЦБ объявил о том, что планирует начать сокращение объема экстренной программы выкупа облигаций, запущенной в связи с пандемией. COVID-19: это надолго? 7 Рисунок 1.4. Мировая торговля и финансовые показатели a. Сроки и стоимость отправки грузов в b. Индекс экономической неожиданности мировой торговле Индекс, 100 = январь 2020 г. Индекс, 50+ = быстрее Индекс Янв-20 Мар-20 Май-20 Июль-20 Сен-20 Ноя-20 Янв-21 Мар-21 Май-21 Июль-21 Сен-21 Янв-20 Апр-20 Июль-20 Окт-20 Янв-21 Апр-21 Июль-21 Сен-21 Сроки доставки Тарифы на контейнерные перевозки Мир Развитые экономики Страны EMDE (справа) c. Условия кредитования на мировом Млрд долларов США, 4-недельная d. Потоки портфельных инвестиций в рынке странах EMDE Индекс, 100 = 1 января 2021 г. скользящая средняя Янв-21 Фев-21 Мак-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Сен-21 Янв-21 Мар-21 Май-21 Июль-21 Сен-21 Мир Развитые экономики Страны EMDE Источники: Bloomberg; harperpetersen.com; Haver Analytics; Институт международных финансов; Всемирный банк. Примечание. Страны EMDE = страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики; ВВП = валовой внутренний продукт; PMI = Индекс деловой активности. a. На рисунке показаны субиндекс сроков доставки промышленных товаров Глобального индекса PMI и Индекс тарифов доставки контейнеров морским транспор- том, разработанный компанией «HARPER PETERSEN» (Индекс HARPEX). Данные PMI инвертируются путем вычитания из 100; следовательно, увеличение (уменьшение) данных PMI означает сокращение (увеличение) сроков доставки. Тарифы на контейнерные перевозки представляют собой среднемесячные значения еженедельных данных и отражают колебания цен на рынке морских контейнерных перевозок. Пунктирные линии означают долгосрочные средние значения в период с января 1998 года по декабрь 2019 года для сроков доставки и с февраля 2018 года по декабрь 2019 года для тарифов на морские контейнерные перевозки. Последнее наблюде- ние – август 2021 года для сроков доставки и 24 сентября 2021 года для тарифов на морские контейнерные перевозки. b. На рисунке отображен Индекс экономической неожиданности, разработанный компанией «Citigroup Inc.». Индекс показывает, в какой степени экономические дан- ные соответствуют или не соответствуют ожиданиям. Последнее наблюдение – 28 сентября 2021 года. c. Составлено на основе страновых индексов условий кредитования, разработанных компанией «Goldman Sachs», которые отслеживают стоимость заимствований, обменные курсы и котировки акций. Совокупные показатели, взвешенные по ВВП, рассчитываются на основе показателей ВВП за 2021 год, измеренных с использо- ванием средних цен и рыночных обменных курсов за период с 2010 по 2019 годы. В состав выборки входят 10 развитых экономик, страны еврозоны и 14 стран EMDE (без учета Китая). Показание выше 100 означает ужесточение условий кредитования. Последнее наблюдение –17 сентября 2021 года. d. На рисунке показана четырехнедельная скользящая средняя еженедельных потоков портфельных инвестиций. Последнее наблюдение – 24 сентября 2021 года. в развитых экономиках на рынке периодически стали появляться очаги крат- косрочной волатильности. Котировки акций в развитых экономиках остаются на рекордно высоких уровнях, несмотря на некоторое расширение спредов по корпоративным облигациям. Между тем, в июле доходность 10-летних госу- дарственных облигаций США впервые с февраля упала до уровня менее 1,3% и колебалась вокруг этой отметки в течение большей части третьего квартала 2021 года на фоне признаков снижения активности и беспокойства по поводу продолжающегося распространения штамма «дельта». В конце сентября до- ходность американских государственных облигаций снова повысилась после того, как ФРС объявила о постепенном сворачивании программы выкупа акти- 8 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 вов, к которому она планирует приступить в конце текущего года, и перспек- тивах дополнительного повышения базовой процентной ставки, в результате чего до конца 2023 года ставка будет повышаться, в общей сложности, три раза. С июня в странах EMDE отмечается ужесточение условий кредитования (ри- сунок 1.4, часть c). Несмотря на снижение процентных ставок в США и актив- ную эмиссию облигаций в странах EMDE, в июле кредитные спреды по об- лигациям стран EMDE расширились и остаются повышенными, что отражает повышение ключевых ставок в ряде стран EMDE. Кроме того, дальнейшему повышению стоимости заимствований и ослаблению национальных валют некоторых стран способствовали вызванный пандемией экономический спад и страновые риски. После небольшого увеличения притока портфельных ин- вестиций в страны EMDE, отмечавшегося в конце второго квартала 2021 года, в июле и августе возобновился отток портфельных инвестиций, что было об- условлено ожиданиями более быстрой, чем предполагалось, нормализации экономической политики в США. И хотя в сентябре в странах EMDE снова отмечался приток портфельных инвестиций, их объем оставался чувствитель- ным к общему снижению аппетита к риску (рисунок 1.4, часть d). Базовая уяз- вимость возрастает, включая повышение уровней задолженности и ухудшение банковских балансов, особенно в связи с окончанием срока действия послабле- ний, введенных в связи с пандемией COVID-19. В первом полугодии 2021 года произошел резкий рост цен на сырье; мно- гие из них сейчас уже стабилизируются на отметках, значительно превыша- ющих допандемические уровни. Цены на нефть заметно выросли в 2021 году, а средняя цена составляет на данный момент 67 долларов США за баррель, что намного выше ожидавшейся ранее средней цены за весь 2021 год (рису- нок 1.5, часть a) (World Bank 2021a). В последнее время отмечается некоторая Рисунок 1.5. Сырьевые рынки a. Цены на нефть в 2021 году b. Индексы цен на сырье Долларов США за баррель Индекс, 100 = 2010 г. Янв-21 Фев-21 Мак-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Сен-21 Янв-19 Апр-19 Июль-19 Окт-19 Янв-20 Апр-20 Июль-20 Окт-20 Янв-21 Апр-21 Авг-21 Прогноз Среднегодовая цена на Энергоресурсы Сельхоз- Металлургия текущий момент продукция Источники: Bloomberg; harperpetersen.com; Haver Analytics; Всемирный банк; Всемирная торговая организация. a. На рисунке показаны цены нефти марки Brent. Пунктирная красная линия обозначает прогноз цены одного барреля на 2021 год (62 доллара США), а пунктирная оранжевая линия – среднегодовую цену на текущий момент (67 долларов США). Последнее наблюдение – 29 сентября 2021 года. b. Последнее наблюдение – август 2021 года. COVID-19: это надолго? 9 волатильность цен на нефть: в конце сентября цена нефти марки Brent нена- долго подскочила до отметки выше 80 долларов США за баррель. Это случи- лось после периода снижения цен на фоне распространения штамма «дельта», которое вызвало беспокойство по поводу снижения спроса, особенно в Китае. Как и предполагалось в июне, цены на нефть, скорее всего, останутся повышен- ными, а затем стабилизируются по мере восстановления мировой экономики в 2022 году. Наряду с этим, согласно июньским прогнозам, благодаря оживле- нию экономики в 2021 году цены на металлы, в среднем, должны быть на 36% выше прошлогодних цен, а затем снизиться в 2022 году вследствие смягчения некоторых факторов, ограничивающих поставки. Цены на сельскохозяйствен- ные товары, особенно на продовольствие, тоже значительно выросли. Соглас- но предшествующим прогнозам, в 2021 году цены вырастут на 16%, а затем стабилизируются в 2022 году (рисунок 1.5, часть b). Глобальные риски Согласно июньскому прогнозу роста мировой экономики, темпы восстанов- ления экономики в 2021 году составят 5,6% – это самый высокий показатель пострецессионного роста за последние 80 лет – а затем снизятся до 4,3% в 2022 году (рисунок 1.6, часть a)2. Несмотря на такой довольно оптимистичный ба- зовый сценарий, для прогноза по-прежнему характерны серьезные понижа- тельные риски, особенно в условиях пандемии. Согласно пессимистическому сценарию, предполагающему продолжительную пандемию, темпы роста ми- Рисунок 1.6. Глобальные риски a. Исторические примеры восстановления b. Рост мирового ВВП мировой экономики Индекс, 100 = глобальная рецессия Процент Базовый Варианты сценариев Источники: Bolt et al. 2018; Guénette and Yamazaki 2021; Kose, Sugawara, and Terrones 2020; Oxford Economics; Всемирный банк. a. Данные за 2021–23 годы, используемые в «случае 2020-го года» – это прогноз. Линии обозначают случаи глобальной рецессии. Если глобальная рецессия продол- жалась более года, оценки охватывают несколько лет. b. Синие столбцы обозначают базовые оценки роста валового внутреннего продукта (ВВП), взятые из базы данных июньского (2021 г.) выпуска доклада «Перспективы мировой экономики». Оранжевые «усы» обозначают диапазоны сценариев, рассчитанных с помощью оксфордской глобальной экономической модели, по сравнению с базовым сценарием, описанным в работе Guénette and Yamazaki (2021). 2 В основе июньского базового сценария лежало допущение о том, что к концу 2021 года развитым экономи- кам удастся обеспечить эффективное сдерживание пандемии благодаря широкомасштабной вакцинации населения; наряду с этим предполагалось, что к тому моменту многие крупные страны EMDE смогут зна- чительно снизить локальную скорость передачи инфекции. 10 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ровой экономики в течение двух ближайших лет снизятся до уровня, анало- гичного вялому восстановлению экономики, которое отмечалось после гло- бального финансового кризиса (рисунок 1.6, часть b). Затянувшаяся пандемия может привести к дальнейшему увеличению неравномерности процесса вос- становления, поскольку ограниченный доступ к вакцинам будет по-прежнему тормозить развертывание широкомасштабной вакцинации в бедных странах. Продолжающаяся вспышка COVID-19 может сильно омрачить перспективы активного восстановления мировой экономики, особенно ввиду появления новых, более опасных штаммов, отличающихся большей устойчивостью к вакцинам. В частности, глобальные темпы роста могут снизиться, если штамм «дельта» бу- дет и в дальнейшем нарушать функционирование экономики. Последние собы- тия в странах Восточной Азии и Тихоокеанского региона (ВАТР) подчеркивают значение этого риска. Низкие темпы вакцинации на территории ВАТР в сочета- нии с более агрессивным штаммом «дельта» привели к интенсивным вспышкам COVID-19 и снижению уровня экономической активности. В результате данные исследований, проведенных компанией «Consensus Economics», свидетельствуют об ухудшении прогнозов развития экономики региона на ближайшую перспек- тиву. Дальнейшее снижение показателей экономического роста в странах ВАТР может ухудшить перспективы развития внешних рынков для других стран EMDE, включая страны региона ЕЦА, которые зависят от экспорта сырья или имеют прочные торговые связи со странами ВАТР. Кроме того, потрясения, вызванные пандемией, еще больше обострили существующие проблемы с поставками, и, если эти проблемы сохранятся, они могут затормозить процесс восстановления мировой торговли и вызвать дальнейшее повышение цен (врезка 1.1). Кроме того, существует серьезный риск повышения напряженности на фи- нансовом рынке, особенно с учетом стремительного роста государственного и корпоративного долга в прошлом году, которое произошло вслед за десятиле- тием стремительного накопления долга после мирового финансового кризи- са (Kose et al. 2020). В условиях повышенного уровня долга финансовый стресс может быть спровоцирован рядом потрясений, внезапно увеличивающих сто- имость заимствований (Rogoff 2021a). Причинами резкого повышения процент- ных ставок могут быть увеличение неприятия риска, инфляция или ожидания более стремительного ужесточения денежно-кредитной политики. В некоторых странах существует опасность того, что недавнее ускорение инфляции, обуслов- ленное ростом цен на сырье и обесценением валют, «снимет с якоря» инфля- ционные ожидания. Для стран EMDE, которые осуществляли крупные заимст- вования в иностранной валюте, которым предстоит погашение больших сумм, требующих пролонгации кредитов, или для стран с ограниченным объемом валютных резервов продолжительный период повышенной инфляции может спровоцировать дальнейшее обесценение национальной валюты, что еще боль- ше увеличит валютный дисбаланс. Это может привести к значительному отто- ку волатильных портфельных инвестиций, которые нередко используются для финансирования дефицита счета текущих операций (Ha et al. forthcoming). Эти трудности может усугубить нормализация денежно-кредитной политики в ряде крупных развитых экономик, в результате чего условия кредитования на миро- вом рынке могут резко ужесточиться (Arteta et al. 2015; Kose et al. 2017). COVID-19: это надолго? 11 Европа и Центральная Азия: последние тенденции и прогноз экономического развития Ожидается, что в 2021 году уровень экономической активности в странах EMDE региона ЕЦА повысится на 5,5%. Это намного выше первоначального прогноза бла- годаря более активному, чем ожидалось, восстановлению внутреннего спроса, пре- жде всего, в крупнейших экономиках региона. Эта корректировка прогноза также отражает высокий внешний спрос, способствовавший росту экспорта из региона и повышению цен на сырье. Однако полученный импульс уже ослабевает ввиду того, что в мире и регионе распространяются более агрессивные штаммы COVID-19. Со- гласно прогнозам, темпы циклического восстановления в регионе ЕЦА снизятся в 2022 году до 3,4% по мере стабилизации внутреннего спроса, выхода на плато темпов роста мировой экономики и снижения цен на сырье. Прогноз на 2022 год хуже, чем предполагалось ранее, поскольку меры поддержки макроэкономики сворачиваются быстрее, чем ожидалось. Ввиду продолжения пандемии прогноз остается крайне не- определенным, особенно с учетом низких темпов вакцинации. Восстановление эко- номики региона остается уязвимым для финансовых потрясений, которые могут быть спровоцированы неожиданным ужесточением условий кредитования на внеш- них рынках или резким повышением неопределенности экономического курса и уси- лением геополитической напряженности. Последние тенденции экономического развития Сегодня, спустя более полутора лет после того, как в регионе ЕЦА был зареги- стрирован первый случай заболевания COVID-19, пандемия продолжает опре- делять перспективы экономического развития стран EMDE, расположенных в этом регионе3. С тех пор количество инфицированных в регионе ЕЦА превы- сило 28 млн человек, что ставит этот регион на второе место в мире по количе- ству зараженных на душу населения. В текущем году в регионе было несколь- ко подъемов и спадов заболевания, и с начала июня наблюдается очередное увеличение ежедневного числа новых случаев заболевания и суточной смерт- ности от COVID-19 (рисунок 1.7, часть a). Пять стран региона ЕЦА – Босния и Герцеговина, Болгария, Венгрия, Черногория и Республика Северная Маке- дония – относятся к числу 10 государств EMDE с самым высоким показателем смертности от COVID-19 на душу населения. Количество введенных доз вакцин в регионе составляет около 70 доз на 100 человек, и это ниже среднемирового показателя, составляющего 80 доз на 100 человек (правда, между странами ре- гиона существуют огромные различия) (рисунок 1.7, часть b). К концу сентября в пяти странах ЕЦА (Азербайджан, Хорватия, Венгрия, Польша и Турция) доля полностью вакцинированных превысила среднемиро- вой показатель, но все остальные отставали от среднемирового уровня. И хотя в последнее время темпы вакцинации повысились, в одной трети стран регио- на количество введенных доз вакцин составляло около или меньше половины мирового показателя, что отчасти объясняется высокой долей тех, кто не же- 3 В настоящем разделе термин «ЕЦА» означает 23 страны EMDE, расположенных в регионе ЕЦА, для кото- рых Всемирный банк составляет прогнозы роста ВВП. 12 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Рисунок 1.7. Последние тенденции развития пандемии COVID-19 в регионе ЕЦА a. Ежедневное число новых случаев b. Количество введенных доз вакцин от COVID-19 и мобильность COVID-19 Количество прививок на 100 Изменение по сравнению с исходным значением Тысячи человек Фев-20 Апр-20 Июнь-20 Авг-20 Окт-20 Дек-20 Фев-21 Май-21 Июль-21 Сен-21 Дек-20 Янв-21 Фев-21 Мар-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Сен-21 Ежедневное число новых случаев (7-дневное среднее значение) Мобильность, связанная с посещением объектов торговли, и Еврозона ЕЦА Мир рекреационная мобильность (справа) c. Желание вакцинироваться от COVID-19 d. Суточная смертность от COVID-19 в регионе ЕЦА с учетом темпов вакцинации Суточная смертность Процент респондентов Янв-21 Фев-21 Мак-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Сен-21 ЕЦА Турция ЦЕ ЗБ ВЕ ЮК РФ ЦА Выше мирового уровня вакцинации Вакцинировались или Не хотят Ниже мирового уровня вакцинации хотят вакцинироваться вакцинироваться Источники: Fan et al. 2021; Университет Джона Хопкинса; Our World in Data; Всемирный банк. Примечание. ЦА = Центральная Азия; ЦЕ = Центральная Европа; ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВЕ = Восточная Европа; ЮК = Южный Кавказ; ЗБ = Западные Балканы, РФ=Российская Федерация. a.-b. На рисунках показаны семидневные скользящие средние значения. a. Последнее наблюдение – 28 сентября 2021 года для ежедневного числа новых случаев и 21 сентября 2021 года для показателей мобильности. b. Последнее наблюдение – 24 сентября 2021 года. a. Данные о розничной торговле и мобильности относятся к показателям и тенденциям изменения мобильности, связанной с посещением таких объектов, как рестораны, кафе, торговые центры тематические парки, музеи, библиотеки и кинотеатры. Базовым уровнем мобильности является медианное значение соответствующего дня неде- ли в период с 3 января по 6 февраля 2020 года. Оранжевая линия обозначает базовый уровень мобильности, связанной с посещением объектов розничной торговли. Совокупные показатели рассчитываются как сумма для ежедневного числа случаев и как среднее значение для мобильности. В состав выборки входят 19 страны ЕЦА для мобильности и 23 страны ЕЦА для числа новых случаев COVID-19. c. Результаты получены по итогам 236 тысяч интервью, проведенных в 18 странах в период с 1 по 30 апреля 2021 года. Столбцы отражают долю населения, получившего, как минимум, одну дозу вакцины, и ответы на вопрос о согласии вакцинироваться. Ответы на вопрос о согласии вакцинироваться взвешены с учетом доли еще не вакци- нированного населения. Участникам опроса задавали следующий вопрос: «Стали бы Вы вакцинироваться, если бы Вам сегодня предложили вакцину от COVID-19?” При расчете совокупных показателей в качестве весов используется численность населения. d. На рисунке показана семидневная скользящая средняя суточной смертности от COVID-19 для стран региона ЕЦА с уровнями вакцинации выше и ниже мирового пока- зателя, составляющего около 75 прививок на 100 человек. В состав выборки входят 23 страны региона ЕЦА. Последнее наблюдение – 28 сентября 2021 года. лает вакцинироваться (рисунок 1.7, часть c). Во многих странах ЕЦА с низким уровнем вакцинации в третьем квартале наблюдался особенно заметный рост числа смертей от COVID-19 (рисунок 1.7, часть d). После незначительного сокращения объема выпуска товаров и услуг на 2,1%, которое отмечалось в регионе ЕЦА в 2020 году, в начале 2021 года процесс вос- становления региональной экономики стал набирать обороты благодаря бла- гоприятным внешним условиям. Более уверенное, чем ожидалось, оживление экономики в еврозоне и Российской Федерации, наблюдавшееся в первой половине 2021 года, поддержало экономическую активность в регионе ЕЦА, увеличив объем экспорта товаров стран ЕЦА и приток денежных переводов трудовых мигрантов в этот регион (рисунок 1.8, часть a) (World Bank 2021a). Темпы восстановления экспорта услуг в странах ЕЦА по-прежнему уступали COVID-19: это надолго? 13 темпам роста экспорта промышленных товаров, что отражало вялость меж- дународного туризма (рисунок 1.8, часть b). При этом уровень промышленной активности во многих странах региона, экспортирующих нефть и металлы (го- сударства Центральной Азии и Южного Кавказа, Россия), повысился благода- ря росту цен на сырье, что было связано с начавшимся ранее восстановлением экономики Китая и повышением спроса в остальных регионах мира. Рисунок 1.8. Последние тенденции экономического развития в регионе ЕЦА a. Показатели экономической b. Экспорт услуг в стоимостном активности выражении и количество прибытий Индекс, 100 = январь 2020 г. иностранных туристов Процент, ежегодная скользящая Индекс, 100 = январь 2020 г. средняя Янв-20 Мар-20 Май-20 Июль-20 Сен-20 Ноя-20 Янв-21 Мар-21 Май-21 Июль-21 Янв-20 Апр-20 Июль-20 Окт-20 Янв-21 Апр-21 Июнь-21 Розничная Промышленное Денежные переводы Экспорт услуг Прибытия иностранных торговля производство мигрантов (справа) туристов c. Квартальные показатели ВВП d. Индексы PMI в крупных экономиках региона ЕЦА Процент (квартал к кварталу с Индекс, 50+ = расширение учетом сезонности) ЕЦА РФ Турция ЗБ ЦЕ ЦА ВЕ Янв-21 Фев-21 Мак-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Авг-21 Iкв. 2021 IIкв. 2021 Услуги Обрабатываю- Новые экспортные щая промышл. заказы Источники: Haver Analytics; Всемирный банк; Всемирная торговая организация. Примечание. ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВВП = валовой внутренний продукт; PMI = Индекс деловой активности. a. Объем розничной торговли скорректирован с учетом сезонности. Последнее наблюдение – июль 2021 года. Выборка, использованная для анализа розничной торговли, включает девять стран региона ЕЦА. Выборка, использованная для анализа денежных переводов трудовых мигрантов, включает шесть стран региона ЕЦА. b. Данные на рисунке проиндексированы таким образом, чтобы получить 100 за тот же месяц 2019 года. В состав выборки входят 11 стран региона ЕЦА для экспорта услуг и 12 стран региона ЕЦА для прибытий туристов. Последнее наблюдение – июнь 2021 года. c. ЦА = Центральная Азия; ЦЕ = Центральная Европа; ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВЕ = Восточная Европа; РФ = Российская Федерация; ЮК = Южный Кавказ; ЗБ = Западные Балканы. Данные представлены как сезонно сглаженные ежеквартальные изменения в годовом исчислении, за исключением данных для Турции, которые в силу волатильности данных отражают ежегодные изменения. d. Значения индекса PMI выше (ниже) 50 указывают на рост (сокращение) экономики. Последнее наблюдение – август 2021 года. В первом полугодии 2021 года в регионе ЕЦА отмечалось постепенное укре- пление совокупного внутреннего спроса, обусловленное принятыми ранее ме- рами по перезапуску экономики, которые привели к некоторому оживлению сектора услуг и розничной торговли. Тем не менее, восстановление националь- ной экономики отчасти продолжал тормозить затянувшийся период вялой инвестиционной активности, причиной которой были повышенный уровень неопределенности экономического курса и рост геополитической напряжен- 14 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ности, оказавшие негативное влияние на настроения инвесторов во многих странах региона (государства Центральной Азии, Восточной Европы и Южно- го Кавказа, Россия). К тому же, в первом полугодии 2021 года процесс восста- новления был крайне неравномерным, и эта тенденция может сохраниться с учетом различий в темпах вакцинации населения (рисунок 1.8, часть c). Похоже, что во втором полугодии 2021 года темпы восстановления снижа- ются, поскольку многим странам ЕЦА приходится бороться с последствиями продолжающегося распространения штамма «дельта». После того, как тен- денции развития пандемии ухудшились в середине 2021 года, в ряде крупных экономик региона произошло снижение индексов PMI в секторе услуг и об- рабатывающих отраслях (рисунок 1.8, часть d). Количество новых экспортных заказов снова сократилось на фоне сохранения проблем с поставками и сниже- ния внешнего спроса. Уровень потребительской уверенности также снизился в третьем квартале, поскольку распространение штамма «дельта» в сочетании с ускорением инфляции негативно отразилось на настроениях домохозяйств. В 2021 году условия кредитования на внешних рынках ужесточились для ре- гиона ЕЦА немного быстрее, чем для стран EMDE в целом. Во втором кварта- ле 2021 года на фоне ухудшения настроений инвесторов регион столкнулся со значительным оттоком портфельных инвестиций, однако в третьем квартале их приток постепенно возобновился, хотя по сравнению с началом 2021 года он существенно утратил динамику (рисунок 1.9, часть a). Во многих экономиках ЕЦА – особенно в странах с повышенным уровнем внутренней политической и геополитической напряженности и неопределенности экономического курса или странах с особо трудными условиями кредитования на внешних рынках – спреды по облигациям, входящим в Индекс облигаций развивающихся стран (EMBI), еще больше расширились, способствуя дальнейшему обесценению на- циональных валют (Беларусь, Турция, Украина) (рисунок 1.9, часть b). После Рисунок 1.9. Потоки портфельных и прямых инвестиций в регионе ЕЦА a. Потоки портфельных инвестиций b. Спреды по облигациям Изменение в базисных пунктах по сравнению с декабрем 2020 г. Млрд долларов США Янв-21 Фев-21 Мар-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Сен-21 Янв-21 Фев-21 Мар-21 Апр-21 Май-21 Июнь-21 Июль-21 Сен-21 Капитал Долг Страны EMDE ЕЦА Источники: Институт международных финансов; J.P. Morgan; Всемирный банк. Примечание. ЕЦА = Европа и Центральная Азия; Страны EMDE = страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики; ПИИ = прямые иностранные инвес- тиции. a. На рисунке показаны еженедельные данные. Последнее наблюдение – 24 сентября 2021 года. b. На рисунке показаны спреды по облигациям, представленным в Индексе облигаций развивающихся стран компании J.P. Morgan. Совокупные показатели рассчиты- ваются как простые средние значения. В состав выборки входят 11 стран EMDE из региона ЕЦА. Последнее наблюдение – 28 сентября 2021 года. COVID-19: это надолго? 15 резкого падения объема прямых иностранных инвестиций, с которым регион столкнулся в прошлом году, приток ПИИ в некоторые страны остается незна- чительным; это особенно касается крупных экспортеров нефти, где сохраняет- ся низкий уровень инвестиций в добывающие отрасли (UNCTAD 2021). Предшествующее обесценение валют в сочетании с ограничениями со сто- роны предложения вызвало дальнейший рост цен и привело в 2021 году к по- вышению ключевых ставок более, чем в половине стран региона (врезка 1.1 и рисунок 1.10, часть a). И хотя банковский сектор многих стран ЕЦА имеет до- статочную ликвидность и буферные запасы капитала, ожидается рост нерабо- тающих и проблемных кредитов, поскольку страны продолжают постепенно отменять регуляторные послабления и моратории на удовлетворение требова- ний кредиторов. Как ожидается, в текущем году будут частично отменены введенные в 2020 году крупные пакеты мер бюджетной поддержки, средний объем которых был эквивалентен 7,5% ВВП (рисунок 1.10, часть b). Однако несколько стран региона (Казахстан, Республика Северная Македония и Россия) объявили о реализации в 2021 году дополнительных мер бюджетной поддержки в целях нейтрализации сохраняющихся негативных последствий пандемии. В целом, согласно ожиданиям, к концу 2022 года меры фискальной политики, принятые в ответ на пандемию, и прошлогоднее сокращение объема выпуска товаров и услуг приведут к тому, что медианный уровень государственного долга соста- вит 54% ВВП, т.е. почти на 15 процентных пунктов больше, чем в 2019 году. Рисунок 1.10. Макроэкономическая политика в регионе ЕЦА a. Изменение фискальной и денежно-кредитной b. Пакеты мер бюджетного стимулирования политики % стран ЕЦА Процент ВВП ЕЦА Турция ЦЕ ЗБ ЮК ЦА РФ ВЕ Фискальная политика Денежно-кредитная политика Вливание капитала Дискреционные меры Ужесточение Без изменений Смягчение Условные обязательства Общий объем мер бюджетной поддержки Источники: Международный валютный фонд; Всемирный банк. Примечание. ЦА = Центральная Азия; ЦЕ = Центральная Европа; ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВЕ = Восточная Европа; ВВП = валовой внутренний продукт; ЮК = Южный Кавказ; ЗБ = Западные Балканы, РФ=Российская Федерация. a. На рисунке показаны доля стран, где в 2021 году величина фискального импульса является положительной (стимулирующая фискальная политика), отрицательной (сдерживающая фискальная политика) и не меняется (при этом используется пороговое значение в размере +/- 0,5 процентного пункта ВВП), а также доля стран, где ключевая ставка повышалась (сдерживающая денежно-кредитная политика) и снижалась (стимулирующая денежно-кредитная политика). Фискальный импульс опре- деляется как негативное изменение циклически скорректированного первичного сальдо бюджета по сравнению с предыдущим годом. Характер денежно-кредитной политики говорит о том, было в странах в текущем году чистое повышение (снижение) ключевой ставки. В состав выборки входят 10 стран региона ЕЦА для сальдо бюджета и 19 стран региона ЕЦА для ключевой ставки. Данные о ключевой ставке приведены за период до конца сентября 2021 года. b. Данные приведены за период до конца июня 2021 года. 16 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Региональный прогноз Согласно прогнозам, в 2021 году экономический рост в регионе ЕЦА составит 5,5%, и это недостаточно для того, чтобы объем выпуска товаров и услуг вер- нулся к значениям, которые прогнозировались до начала пандемии (рисунок 1.11, часть a; таблица 1.1). Тем не менее, прогноз на 2021 год значительно луч- ше того, что предполагалось ранее, вследствие реализации накопившегося отложенного спроса в крупнейших экономиках региона (рисунок 1.11, часть b). Такое улучшение прогноза носит широкомасштабный характер: в 2021 году корректировка прогнозируемого экономического роста в сторону повышения затронула около 90% всех стран региона ЕЦА благодаря оживлению внутрен- него спроса. Восстановлению экономики в регионе ЕЦА (особенно экспорта) способствовали также положительные эффекты распространения влияния, связанные с повышением уровня активности в еврозоне и ростом цен на сырье в первой половине текущего года. Таблица 1.1. Сводное изложение прогнозируемых темпов экономического роста в регионе Европы и Центральной Азии (прирост реального ВВП (%) в рыночных ценах, если не указано иное) Изменение в процентных пунктах по сравнению с прогнозом за июнь 2021 г. 2019 2020 2021f 2022f 2023f 2021f 2022f 2023f Страны EMDE ЕЦА, ВВПa 2.7 −2.1 5.5 3.4 3.1 1.6 −0.5 −0.4 Страны EMDE ЕЦА, ВВП, искл. Турцию 3.1 −3.1 4.7 3.6 2.9 1.0 −0.1 −0.3 Страны-экспортеры сырьяb 2.5 −2.9 4.3 3.1 2.4 1.0 −0.3 −0.4 Страны-импортеры сырьяc 2.8 −1.3 6.8 3.8 3.8 2.2 −0.6 −0.4 Центральная Европаd 4.4 −3.6 5.6 4.8 3.7 1.1 0.3 −0.2 Западные Балканыe 3.7 −3.2 5.9 4.1 3.8 1.5 0.4 0.0 Восточная Европаf 2.7 −3.2 3.1 1.6 3.3 1.2 −1.2 0.7 Южный Кавказg 3.8 −5.2 5.8 3.9 3.6 2.2 −0.3 −0.4 Центральная Азияh 4.9 −1.4 4.3 4.3 5.1 0.6 0.0 0.0 Российская Федерация 2.0 −3.0 4.3 2.8 1.8 1.1 −0.4 −0.5 Турция 0.9 1.8 8.5 3.0 4.0 3.5 −1.5 −0.5 Польша 4.7 −2.7 4.5 4.7 3.4 0.7 0.2 −0.5 Источник: Всемирный банк. Примечания: Предположения Всемирного банка часто обновляются на основе новой информации и с учетом меняющихся обстоятельств (в мире). Следовательно, рабочие допущения, представленные в таблице, могут отличаться от тех, что содержатся в других документах Всемирного банка, даже если базовые оценки пер- спектив стран не отличаются в тот или иной конкретный момент времени. Из-за отсутствия достоверных данных надлежащего качества Всемирный банк в настоящее время не публикует данные об объеме выпуска в экономике, доходах и экономическом росте в Туркменистане, и Туркменистан исключен из межстановых макроэ- кономических агрегированных показателей. e = оценка; ЕЦА = Европа и Центральная Азия; EMDE = страны с формирующимся рынком и развивающиеся экономики; f = прогноз; ВВП = валовой внутренний продукт. a. ВВП и компоненты расходов измеряются в ценах 2010-19 года по рыночным валютным курсам. b. Албания, Армения, Азербайджан, Казахстан, Кыргызская Республика, Косово, Российская Федерация, Таджикистан, Украина и Узбекистан. c. Беларусь, Босния и Герцеговина, Болгария, Хорватия, Грузия, Венгрия, Молдова, Черногория, Северная Македония, Польша, Румыния, Сербия и Турция. d. Болгария, Хорватия, Венгрия, Польша и Румыния. e. Албания, Босния и Герцеговина, Косово, Черногория, Северная Македония и Сербия. f. Беларусь, Молдова и Украина. g. Армения, Азербайджан и Грузия. h. Казахстан, Кыргызская Республика, Таджикистан и Узбекистан. COVID-19: это надолго? 17 Рисунок 1.11. Прогноз для региона ЕЦА a. Экономический рост в регионе ЕЦА b. Вклад различных групп стран в экономический рост в регионе ЕЦА Процентные пункты Процент ЕЦА ЦЕ ЗБ ЮК ВЕ ЦА Рост ВВП Корректировка прогноза Среднее значение в 2000-2019 гг. Турция Российская Другие ЕЦА Федерация c. Вклад различных составляющих в d. Отклонение объема выпуска товаров и экономический рост в регионе ЕЦА услуг от допандемических прогнозов Процентные пункты Процент Процент ЕЦА ЕЦА без учета Турции Потребление Инвестиции Чистый экспорт Расхождение Рост ВВП (справа) ЕЦА ЕЦА без учета Страны EMDE без Турции учета Китая e. Рост доходов на душу населения по f. Количество бедных до начала и во время бедности, равной 5,50 доллара в день сравнению с развитыми экономиками пандемии COVID-19 Млн бедных, с учетом черты Процентные пункты ЕЦА ЕЦА РФ Турция ВЕ ЗБ ЮК ВЕ ЦА без учета Турции Базовый Базовый уровень Базовый уровень уровень до во время пандемии во время пандемии пандемии (текущий) (июнь 2021 г.) (доклад «Перспективы развития мировой экономики») Source: Всемирный банк. Примечание. Совокупные показатели, взвешенные по реальному ВВП, рассчитываются с использованием средних цен и рыночных обменных курсов за период с 2010 по 2019 годы. ЦА = Центральная Азия; ЦЕ = Центральная Европа; ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВЕ = Восточная Европа; ВВП = валовой внутренний продукт; GEP = доклад «Перспективы развития мировой экономики»; РФ=Российская Федерация; ЮК = Южный Кавказ; ЗБ = Западные Балканы. a.-c. Значения являются прогнозными. a.c.d. Затененные области обозначают прогнозы. d. На рисунке показано процентное отклонение текущих прогнозов от базового прогноза Всемирного банка, опубликованного в январе 2020 года. e. Относительный рост доходов на душу населения рассчитывается как разница между показателями роста ВВП на душу населения соответствующих групп и развитых экономик. 18 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2020 В 2022 году ввиду стабилизации внутреннего спроса в странах ЕЦА ожидает- ся снижение темпов циклического восстановления экономики до 3,4%. Полу- ченный ранее дополнительный импульс со стороны внешнего спроса также бу- дет ослабевать по мере замедления роста мировой экономики и снижения цен на сырье. Краткосрочный прогноз ухудшился, что частично отражает более быстрое сворачивание мер поддержки макроэкономики, чем предполагалось ранее, особенно в ряде крупных стран ЕЦА. Тем не менее, продолжающееся ослабление ограничений на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+ долж- но способствовать поддержанию активности в странах региона, являющихся экспортерами нефти. Кроме того, в основе регионального прогноза лежит предположение о постепенном восстановлении инвестиционной активности, особенно в тех странах, которые оказались в выигрыше благодаря значитель- ным эффектам распространения влияния и получению финансирования от ЕС (Центральная Европа и Западные Балканы) (рисунок 1.11, часть c). Интенсивность процесса восстановления экономики в предшествующий пе- риод помогла ограничить тяжесть воздействия пандемии на страны региона ЕЦА по сравнению с другими странами EMDE (рисунок 1.11, часть d). Тем не менее, согласно прогнозу, ВВП на душу населения останется примерно на 1,5% уровня, ожидавшегося в 2022 году до начала пандемии. В результате в течение трех ближайших лет сокращение отставания стран ЕЦА от развитых экономик по росту доходов на душу населения замедлится, однако степень замедления на территории региона будет неравномерной (рисунок 1.11, часть e). Как ожи- дается, слабые перспективы роста на фоне сохранения структурных проблем и повышенной геополитической напряженности приведут к увеличению от- ставания по уровню доходов на душу населения в Восточной Европе и Цент- ральной Азии, где находятся одни из самых бедных стран региона ЕЦА, еще больше отдалив достижение целей развития. В отличие от этого, в Западных Балканах прогнозируется повышение темпов сокращения отрыва под влияни- ем значительного объема инвестиций. И это единственный субрегион ЕЦА с таким прогнозом. Согласно оценкам, несмотря на динамичное циклическое восстановление, пандемия свела на нет предшествующие достижения в области сокраще- ния бедности. Как ожидается, к концу текущего года в результате пандемии COVID-19 в регионе ЕЦА еще 4,3 млн человек могут оказаться за чертой бедно- сти, составляющей 5,50 доллара в день (рисунок 1.11, часть f)4. И хотя эта циф- ра примерно на треть меньше того, что прогнозировалось ранее, она говорит о том, что процесс восстановления не завершен или не является инклюзивным, а доходы населения остаются на низком уровне вследствие потери рабочих мест и сокращения часов работы, отмены мер поддержки экономики и стре- мительного роста цен, особенно на продукты питания (врезка 1.1) (ILO 2021). 4 Для стран с доходами выше среднего уровня чаще всего используется черта бедности, равная 5,50 доллара в день. COVID-19: это надолго? 19 ВРЕЗКА 1.1 Инфляционное давление в регионе ЕЦА – явление временное или постоянное? До начала пандемии в большинстве экономик Евро- цией COVID-19, с лихвой компенсировал связанный с пы и Центральной Азии (ЕЦА) инфляция оставалась в пандемией шок предложения, вызвавший ускорение пределах или ниже целевых диапазонов центральных инфляции, включая введение мер самоизоляции и ог- банко, а инфляционные ожидания были прочно за- раничений на передвижениеa. Однако эти тенденции креплены. Накануне пандемии в регионе ЕЦА отме- и факторы были крайне неоднородными на террито- чались низкий совокупный уровень инфляции наряду рии региона в 2020 году. В Турции инфляция ускори- с замедлением экономического роста и снижением лась под влиянием положительных шоков спроса и цен на энергоресурсы. Однако в отдельных частях ре- предложения и стремительного роста спроса на по- гиона (Центральная Европа и Турция) в той или иной купки в кредит. При этом в некоторых странах-экспор- степени нарастало подспудное инфляционное давле- теров нефти и центральноевропейских экономиках ние. В ряде случаев это было отражением растущей инфляционное давление увеличилось вследствие ог- нехватки мощностей, которая становилась ограниче- раничения предложения, которое было лишь частич- нием в условиях положительного разрыва выпуска в но компенсировано вялым спросом. В отличие от это- сочетании со стимулирующей фискальной политикой. го, уровень инфляции в России резко снизился вместе В других странах ЕЦА подрыв доверия спровоцировал со спросом в унисон с мировыми тенденциями. В це- турбулентность на финансовом рынке и обесценение лом, вызванная пандемией рецессия заставила цен- валют, которые способствовали ускорению инфляции. тральные банки многих стран региона ЕЦА снизить После наступления пандемии инфляция в регионе ключевые ставки, а в ряде случаев (например, в Рос- ЕЦА сначала оставалась достаточно стабильной, от- сии) ставки опустились до рекордно низкого уровня. ражая разнонаправленные национальные тенденции Ценовое давление стало нарастать в начале 2021 – прежде всего, всплеск инфляции в Турции и ее за- года, когда набрал обороты процесс восстановления медление в Российской Федерации. Однако с начала региональной экономики и началось активное ожив- 2021 года центральные банки многих стран с формиру- ление спросаb. Кроме того, ускорению потребитель- ющимся рынком и развивающихся экономик (EMDE), ской и базовой инфляции способствовали сохраняю- включая страны региона ЕЦА, в ответ на рост инфляци- щиеся ограничения со стороны предложения. В итоге, онного давления подняли ключевые ставки, несмотря в августе 2021 года темпы инфляции в регионе ЕЦА на сохраняющийся отрицательный разрыв выпуска. достигли максимального уровня за последние две- Кроме того, ценовое давление нарастало вместе вос- надцать с половиной лет и составили 9,5%, превысив становлением объема производства, причем повыше- темпы инфляции в странах EMDE на 5,7 процентных нию уровня инфляции способствовали растущая не- пункта (рисунок B.1.1.1, часть a). Эти тенденции нашли хватка мощностей и мировые цены на сырье. широкое распространение на всей территории регио- На этом фоне в настоящей врезке анализируются на: из 17 центральных банков стран ЕЦА, применяю- региональные тенденции в области инфляции и ответ- щих режим таргетирования инфляции, более полови- ные меры денежно-кредитной политики. С этой целью ны сообщили о том, что в 2021 году потребительская при проведении анализа ставятся следующие вопросы: инфляция превысила верхнюю границу целевого ди- • В чем заключаются последние тенденции и главные апазона. факторы региональной инфляции? Ускорение потребительской инфляции было ча- • Как может развиваться региональная инфляция в стично обусловлено эффектами влияния глобальной краткосрочной перспективе? ситуации с учетом прочных связей с мировыми фи- • Каковы последствия ускорения инфляции для по- нансовыми и товарными рынками. Примерно в чет- литики региональных органов денежно-кредитного верти стран региона ЕЦА всплеск инфляции напрямую регулирования? отражал развитие событий в еврозоне ввиду приня- Последние тенденции и главные факторы инфля- того ими режима валютного курса по отношению к ции в регионе ЕЦА. Обвал мирового спроса и после- евроc. Многие страны региона столкнулись с резким дующее падение цен на нефть в результате пандемии ростом цен на продукты питания, что было связано с привели к тому, что в течение большей части 2020 года рядом специфических факторов, включая засуху, неу- инфляция оставалась пониженной (World Bank 2021a; рожай, а в некоторых случаях запрет на экспорт. Для Ha et al. 2021). Уровень инфляции в регионе ЕЦА тоже стран-импортеров нефти региона ЕЦА мировой рост снизился в 2020 году, поскольку сильный отрицатель- цен на нефть также привел к временному ускорению ный шок спроса, вызванный коронавирусной инфек- (см. продолжение) 20 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2020 ВРЕЗКА 1.1 Продолжение Рисунок В1.1.1. Тенденции и декомпозиция инфляции в регионе ЕЦА a. Инфляция в странах ЕЦА, регионе ЕЦА b. Декомпозиция инфляции по странам без учета Турции и странах EMDE периоду предыдущего года Процент к аналогичному Процентные пункты Янв-20 Апр-20 Июль-20 Окт-20 Янв-21 Апр-21 Авг-21 Венгрия Казахстан Польша Румыния РФ Турция ЕЦА ЕЦА без учета Страны EMDE Спрос Предложение Турции Источники: Haver Analytics; Всемирный банк. Примечание. ЕЦА = Европа и Центральная Азия; ВВП = валовой внутренний продукт; РФ=Российская Федерация. a. Совокупные показатели потребительской и базовой инфляции рассчитываются с использованием в качестве весов реального ВВП и с учетом сред- них цен и рыночных обменных курсов за период с 2010 по 2019 годы. Совокупная ключевая ставка рассчитывается как медиана. В состав выборки входят 19 стран ЕЦА для потребительской инфляции, 8 стран ЕЦА для базовой инфляции и 16 стран ЕЦА, применяющих режим таргетирования инфляции, для ключевой ставки. Последнее наблюдение – июль 2021 года для потребительской и базовой инфляции и август 2021 года для ключевой ставки. b. На основе байесовских VAR-моделей со знаковыми ограничениями для Венгрии, Казахстана, Польши, Румынии, России и Турции. Более подроб- ная информация приведена в приложениях. Данные о шоках предложения и спроса представлены как четырехквартальные скользящие средние шоков в квартальном исчислении, взятые из моделей. На показатели инфляции влияют и другие шоки, которые не показаны на этих рисунках. Шоки представлены как отклонение от постоянной величины, определенной по итогам моделирования. Результаты за 2021 год опираются на прогноз, составленный в третьем квартале 2021 года. потребительской инфляции. Сказалось на инфляции и в ряде стран ЕЦА (рисунок B.1.1.1, часть b). В отличие произошедшее ранее обесценение валют, а устойчи- от этого, продолжающееся распространение дельта- вый отток портфельных инвестиций еще больше обо- штамма коронавируса может ослабить мировой спрос стрил ситуацию. и тем самым смягчить ограничения со стороны пред- В ответ на повышение инфляционного давления в ложения. Тем не менее, прогнозы инфляции – пра- 2021 году центральные банки стран ЕЦА стали отказы- ктически, как и прогнозы роста валового внутреннего ваться от стимулирующей денежно-кредитной поли- продукта (ВВП) – остаются крайне неопределенными тики быстрее, чем остальные страны EMDE. С начала из-за затяжного характера пандемии и специфических 2021 года ключевые ставки повысили более половины факторов, включая продолжающиеся глобальные пе- экономик ЕЦА, что почти в два раза выше, чем в целом ребои в поставках и разрывы сельскохозяйственных по странам EMDEd. Примерно четверть стран региона производственно-сбытовых цепочек. не может проводить активную денежно-кредитную по- Несмотря на ослабление динамики экономиче- литику в силу таких причин, как евроизация (Косово, ского роста, в регионе ЕЦА отмечается дальнейшее Черногория), режим валютного управления (Болгария, ускорение базовой инфляции на фоне нехватки мощ- Босния и Герцеговина) или режим валютного регули- ностей, которая совпала с повышательным давлением рования (Хорватия, Республика Северная Македония). на заработную плату. Растущая нехватка мощностей Прогноз инфляции в регионе ЕЦА на ближайшую частично отражает текущие длительные перебои с перспективу. При том, что сначала ценовое давление поставками на мировом рынке, от которых особен- считалось временным явлением, в ряде крупнейших но страдает регион ЕЦА в силу глубокой интеграции экономик региона его падение ожидается не раньше в глобальные и европейские цепочки создания до- конца 2022 года (CBR 2021; World Bank 2021a). В бли- бавленной стоимости. Массовые вспышки COVID-19 жайшее время повышению уровня инфляции будут на крупных заводах и в портах отгрузки, особенно в способствовать ослабление эффектов предшествую- странах Восточной Азии и Тихоокеанского региона, где щего отрицательного шока, эффекты высокой базы из-за сокращения производства возникли скопления нефтяных цен, а также стремительное ускорение роста судов, которые могли по несколько недель стоять в цен на продовольствие. Последний из перечисленных очереди на оформление грузов, оказали негативное факторов «лишил якоря» потребительскую инфляцию (см. продолжение) COVID-19: это надолго? 21 ВРЕЗКА 1.1 Продолжение влияние на глобальные цепочки создания добавлен- Во второй половине 2021 года ключевые ставки ной стоимости и доступность промежуточных товаров. еще больше повысились, несмотря на сохранение от- Предприятия столкнулись с резким ростом тарифов на рицательного разрыва выпуска, поскольку в регионе грузоперевозки и локальной нехваткой грузовых кон- по-прежнему отмечалась обеспокоенность по поводу тейнеров, причем цены на контейнеры подскочили до «открепления» инфляционных ожиданий. В результа- рекордно высоких отметок во всем мире. те, в настоящее время некоторые экономики региона Эти проблемы с поставками осложняются неполной переходят к более ограничительной денежно-кре- межотраслевой ротацией между производством про- дитной политике, что в дальнейшем будет тормозить мышленных товаров и внутренним сектором услуг, ко- экономический рост. Рост инфляционного давления в торый отличается низким уровнем интенсивности тор- сочетании с нормализацией срочных премий и рас- говли, поскольку продолжающееся распространение ширением спредов по суверенным облигациям, вхо- штамма «дельта» снижает уровень активности в сфере дящим в Индекс облигаций развивающихся стран, услуг и продолжает оказывать давление на и без того начинает оказывать повышательное давление на сто- перегретую обрабатывающую промышленность. И имость государственного финансирования, что может хотя предприятия стали шире использовать цифровые привести к увеличению рисков пролонгации кредитов технологии и диверсифицировали своих поставщиков в странах с высоким уровнем краткосрочного внешне- и производственные площадки в целях повышения го долга (рисунок B1.1.2). устойчивости к потрясениям и преодоления логистиче- ских проблем, этого оказалось недостаточно для смяг- чения сдерживающих ограничений (Saurav et al. 2020). В результате в текущем году субиндексы закупочных и Рисунок В1.1.2. Декомпозиция изменения отпускных цен композитного индекса PMI повысились доходности государственных облигаций в странах EMDE, включая экономики региона ЕЦА, од- стран региона ЕЦА нако этот рост уже ослабевает параллельно замедле- нию роста глобального ВВП и мировой торговли. Последствия высокой инфляции для макроэконо- Процентные пункты мической политики в регионе ЕЦА. Несмотря на то, что центральные банки государств региона ЕЦА одними из первых среди стран EMDE отреагировали на уско- рение инфляции путем повышения ключевых ставок в первом полугодии 2021 года, инфляция обогнала рост ключевых ставок. К тому же, передача воздействия от такого повышения ключевых ставок, как правило, ока- зывалась слабее, поскольку инфляционное давление Срочные премии Инфляционные ожидания было отчасти обусловлено внешними факторами (на- пример, ускорением роста цен на продовольственные Фактические ставки Общее изменение товары)e. Источники: Andrle et al. 2015; Botha et al. 20917; Ruch 2021; Всемирный банк. Примечание. ЕЦА = Европа и Центральная Азия. На основе оценок, выпол- ненных с помощью многовариантной фильтрационной модели из работы Ruch (2021), расширенной с использованием гипотезы ожиданий аналогично работам Andrle et al. (2015) и Botha et al. (2017). Фактические данные приведены за период до третьего квартала 2021 года, а все последующие данные – это прогноз. a. Отрицательный шок предложения замедляет рост объема выпуска товаров и услуг, но ускоряет инфляцию, а отрицательный шок спроса замедляет и рост объема выпуска товаров и услуг, и инфляцию. Отрицательный шок предложения возникает тогда, когда нарушается процесс производства товара (или услуги). Это может быть вызвано засухой, забастовками работников или нехваткой рабочей силы, а также – в контексте COVID-19 – ведением ограничений на передви- жение и режима самоизоляции. Отрицательный шок спроса возникает в результате потери доходов и – в контексте COVID-19 – усиления мер предосторожно- сти, что ведет к сокращению потребления товаров и услуг. b. Ускорение инфляции был заметным даже в тех субрегионах ЕЦА, где процесс восстановление экономики еще только зарождался (Восточная Европа). c. После того, как инфляция пробила верхнюю границу целевого диапазона, Европейский центральный банк объявил о том, что он будет постепенно сворачи- вать программу покупки облигаций, введенной в связи с пандемией. d. Армения, Беларусь, Грузия, Венгрия, Казахстан, Кыргызская Республика, Молдова, Российская Федерация, Таджикистан, Турция и Украина. 22 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Тенденции в регионе Европы и Центральной Азии: основные экономики и субрегионы Российская Федерация Ежедневное число новых случаев заболевания COVID-19, которое резко под- скочило в середине 2021 года в результате распространения штамма «дельта», немного стабилизировалось в третьем квартале 2021 года, хотя и на высоком уровне. Наряду с этим, суточная смертность от коронавируса остается на почти рекордных уровнях, а показатель избыточной смертности резко увеличился по сравнению с допандемическим базовым уровнем. При том, что Россия была одной из первых стран мира, где началась иммунизация населения (благода- ря оперативной разработке отечественных вакцин, включая «Спутник V»), она отстает по темпам вакцинации и от других стран ЕЦА, и от остального мира: полностью вакцинирована примерно треть населения. Препятствием для им- мунизации по-прежнему является неуклонно высокая доля россиян, не жела- ющих вакцинироваться: более половины опрошенных респондентов ответили, что не готовы вакцинироваться от COVID-19 (Levada-Center 2021). Согласно оценкам, после ослабления различных ограничений, введенных в свя- зи с COVID-19, к середине 2021 года экономическая активность вернулась уровень 2019 года, причем во втором квартале 2021 года отмечались самые высокие темпы роста ВВП за весь период с 2000 года. Однако с тех пор темпы выхода из рецессии замедлились, а различные индексы PMI вновь стали снижаться на фоне ослабле- ния внешнего спроса и потрясений, вызванных пандемией. Кроме того, в 2021 года началось сворачивание мер поддержки макроэкономики. Ключевая ставка, кото- рая снизилась в 2020 году до рекордно низкого уровня, равного 4,25%, в 2021 году повышалась Банком России уже пять раз (до 6,75%) в целях контроля инфляции, превышающей целевой ориентир. По информации Банка России, он продолжит ужесточение денежно-кредитной политики, поскольку опросы потребителей свидетельствуют о том, что длительный период обесценения рубля и резкий ска- чок цен на продовольствие «сорвали с якоря» инфляционные ожидания россиян. Согласно прогнозам, объем выпуска товаров и услуг в России вырастет в 2021 году на 4,3%, поскольку предшествующее оживление внутреннего спроса и по- вышение цен на энергоресурсы оказывают поддержку российской экономике. Прогноз на 2021 год был существенно скорректирован в сторону повышения, что отчасти отражает более значительный, чем ожидалось, рост внутреннего и внешнего спроса в первом полугодии 2021 года (таблица 1.2). Кроме того, улуч- шение перспектив является отражением дополнительной, хотя и скромной, бюджетной поддержки. Ожидается, что в 2022 году темпы восстановления эко- номики снизятся до 2,8% (все еще неплохой показатель) по мере стабилизации спроса и снижения цен на промышленное сырье. Этот прогноз также опира- ется на предположение о постепенной отмене ограничений на добычу нефти, введенных в рамках соглашения ОПЕК+, и последующем возврате к бюджетно- му правилу. Негативно влияние на перспективы экономического роста в Рос- сии оказывают эскалация геополитической напряженности, включая допол- нительные санкции, введенные США в 2021 году, низкий уровень вакцинации населения и повышение ключевой ставки с ее исторического минимума. COVID-19: это надолго? 23 Таблица 1.2. Прогнозные оценки темпов экономического роста в странах региона Европы и Центральной Азии (прирост реального ВВП (%) в рыночных ценах, если не указано иное) Изменение в процентных пунктах по сравнению с прогнозом за июнь 2021 г. 2019 2020 2021f 2022f 2023f 2021e 2022f 2023f Албания 2.1 −4.0 7.2 3.8 3.7 2.8 0.1 0.0 Армения 7.6 −7.4 6.1 4.8 5.4 2.7 0.5 0.1 Азербайджан 2.5 −4.3 5.0 3.1 2.7 2.2 −0.8 −0.7 Беларусь 1.4 −0.9 1.2 −2.8 2.3 3.4 −4.7 1.1 Босния и Герцеговинаa 3.3 −3.2 4.0 3.0 3.2 1.2 −0.5 −0.5 Болгария 3.7 −4.2 3.7 3.8 3.6 1.1 0.5 0.2 Хорватия 2.9 −8.0 7.6 6.0 4.2 2.1 −0.2 −1.5 Грузия 5.0 −6.2 8.0 5.5 5.0 2.0 0.5 0.0 Венгрия 4.6 −5.0 7.3 5.0 4.3 1.3 0.3 0.0 Казахстан 4.5 −2.5 3.5 3.7 4.8 0.3 0.0 0.0 Косово 4.8 −5.3 7.1 4.1 4.4 3.1 −0.4 0.3 Кыргызская Республика 4.6 −8.6 2.3 4.7 4.3 −1.5 0.4 −0.2 Молдова 3.7 −7.0 6.8 3.9 4.4 3.0 0.2 0.6 Черногория 4.1 −15.3 10.8 5.6 4.8 3.7 1.1 1.3 Северная Македония 3.2 −4.5 4.6 3.7 3.4 1.0 0.2 0.0 Польша 4.7 −2.7 4.5 4.7 3.4 0.7 0.2 −0.5 Румыния 4.1 −3.9 7.3 4.8 3.9 1.3 0.3 0.0 Российская Федерация 2.0 −3.0 4.3 2.8 1.8 1.1 −0.4 −0.5 Сербия 4.2 −1.0 6.0 4.5 4.0 1.0 0.8 0.1 Таджикистан 7.4 4.5 6.0 5.0 5.0 0.7 −0.6 −1.0 Турция 0.9 1.8 8.5 3.0 4.0 3.5 −1.5 −0.5 Украина 3.2 −4.0 3.8 3.5 3.7 0.0 0.4 0.6 Узбекистан 5.7 1.7 6.2 5.6 5.8 1.4 0.1 0.0 Источник: Всемирный банк. Примечание: Прогнозы Всемирного банка часто обновляются на основе новой информации и с учетом меняющихся обстоятельств (в мире). Следовательно, оценки, представленные в таблице, могут отличаться от тех, что содержатся в других документах Всемирного банка, даже если базовые оценки перспектив стран не отли- чаются в тот или иной конкретный момент времени. Из-за отсутствия достоверных данных надлежащего качества Всемирный банк в настоящее время не публикует данные об объеме выпуска в экономике, доходах и экономическом росте по Туркменистану, и Туркменистан исключен из межстановых макроэкономических агре- гированных показателей. e = оценка; f = прогноз. a. Данные основаны на ВВП, измеренном в средних ценах 2010-19 годов и рыночных обменных курсах, если не указано иное. Турция Вскоре после окончания очередной мощной волны COVID-19, достигшей пика в апреле 2021 года, в июле в Турции началась новая волна коронавирусной ин- фекции, вызванная распространением штамма «дельта». В сентябре рост ежед- невного числа новых случаев COVID-19 снова ускорился, а смертность остается на повышенном уровне. В июле темпы вакцинации увеличились после многих месяцев медленного развертывания иммунизационной кампании. По состоя- 24 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 нию на конец сентября примерно две трети населения получили, как мини- мум, одну дозу вакцины от COVID-19, и это один из самых высоких показате- лей в регионе. Турецкой экономике одной из немногих удалось избежать спада в прошлом году, что отчасти связано с существенным ростом кредитования. В первой по- ловине 2021 года темпы роста еще больше ускорились, поскольку расширение масштабов вакцинации позволило ослабить ограничения, введенные в связи с COVID-19, что способствовало уверенному росту активности в секторе услуг и оборота розничной торговли. Кроме того, одним из факторов роста активно- сти было стремительное восстановление промышленного производства и экс- порта товаров в страны еврозоны в связи с оживлением внешнего спроса. При этом в третьем квартале сохранялась уверенная динамика показателя новых экспортных заказов. Количество прибытий туристов немного увеличилось, хотя в сфере международного туризма по-прежнему наблюдается застой по сравнению допандемическим уровнем. К тому же, включение Турции в «крас- ные списки» из-за большого числа случаев коронавируса, вероятно, окажет от- рицательное воздействие на количество прибытий международных туристов во второй половине года. Этим летом страна также пострадала от наводнений и лесных пожаров, которые повлекли большие человеческие жертвы и нега- тивно повлияли на многие популярные курорты на побережье. Согласно прогнозам, в 2021 году темпы роста ускорятся, достигнув восьми- летнего максимума в размере 8,5%, причем экспорт будет стремительно расти одновременно с повышением внешнего спроса, особенно в еврозоне. В 2022 году ожидается замедление роста до 3% (ниже предыдущих прогнозов) вслед- ствие того, что торможение роста внутреннего спроса в результате ужесточе- ния условий кредитования перевесит устойчивый импульс со стороны чистого экспорта. В дальнейшем предполагается снижение активности, и по мере со- кращения вклада чистого экспорта поддержку экономическому росту будет оказывать внутренний спрос. На фоне уверенного циклического восстановления занятость вернулась на докризисный уровень, хотя молодежь и работников неформального сектора это коснулось в меньшей степени. В то же время, слабость лиры в сочетании с ростом мировых цен на сырье привели к ускорению потребительской ин- фляции почти до 20%, а для производителей рост цен был примерно в два раза больше. В краткосрочной перспективе возможно дальнейшее нарастание инфляционного давления вслед за снижением ключевой ставки в сентябре 2021 года, которое оказалось довольно неожиданным для рынка и спровоци- ровало резкое падение курса лиры к доллару США до нового исторического минимума. Экономика по-прежнему чувствительна к резким изменениям на- строений инвесторов, которые могут создать давление на финансовый рынок и неожиданно прервать приток капитала, особенно с учетом текущих проблем, обусловленных высокой инфляцией и неопределенностью экономического курса. COVID-19: это надолго? 25 Центральная Европа Во втором квартале 2021 года число новых случаев COVID-19 в Центральной Европе резко упало после прохождения апрельского пика, когда оно дости- гло 24 тысяч случаев в сутки. При этом, широкомасштабное распространение вакцин в ряде стран, по-видимому, способствовало сокращению числа госпи- тализаций инфицированных пациентов. С тех пор в Центральной Европе наблюдаются разнонаправленные тенденции развития пандемии: в странах с высоким уровнем вакцинации населения (Венгрия и Польша) число новых случаев COVID-19 и количество госпитализаций остаются незначительными и стабильными, а в Болгарии и Румынии – двух странах ЕС с самым низким про- центом вакцинированного населения, отражающим высокий уровень нежела- ния людей вакцинироваться – сейчас наступила четвертая волна коронавируса. Объем выпуска товаров и услуг в Центральной Европе восстановился в первом полугодии 2021 года, и к началу второго квартала во всех странах, за исключением Болгарии, уровень активности превысил допандемические по- казатели. Этот рост был отчасти обусловлен восстановлением внутреннего спроса, поскольку ослабление ограничений, введенных в связи с пандемией, высвободило накопившийся отложенный спрос (особенно на услуги) и способ- ствовало оживлению частного потребления. Несмотря на проблемы с постав- ками, в первом полугодии 2021 года число новых экспортных заказов увели- чилось, а темпы роста промышленного производства взлетели до рекордных значений благодаря высокому спросу в еврозоне. С тех пор уровень активно- сти в промышленности стабилизировался вместе замедлением роста мировой торговли товарами. Ввиду того, что инфляция превысила целевые ориентиры, центральные банки ряда стран стали сворачивать стимулирующую политику, причем Венгрия повысила ключевую ставку в 2021 году с 0,6 до 1,65%. Согласно прогнозам, в 2021 году темпы экономического роста в Центральной Европе достигнут 5,6%, чему будет способствовать предшествующее восстанов- ление торговли, обусловленное оживлением активности в еврозоне. Несмотря на увеличение числа случаев COVID-19 в связи с распространением штамма «дельта» в отдельных частях этого субрегиона, его потенциальное негативное воздействие на экономический рост, вероятно, будет более ограниченным, чем во время предыдущих волн коронавируса, поскольку правительства предпо- читают вводить не полный локдаун, а более адресные ограничения. В 2022 году в Центральной Европе ожидается снижение темпов роста до 4,8%; при этом уровень активности будет поддерживать растущий внутренний спрос, а про- цесс восстановления экономики в еврозоне стабилизируется. Крупные пакеты финансовой помощи на общую сумму 1,21 трлн евро, предназначенные для членов ЕС, включая все центральноевропейские экономики, должны стиму- лировать инвестиционную активность. Однако ее рост может быть ограничен вследствие низкого уровня освоения средств, который обусловлен проблема- ми, связанными с административным потенциалом и государственным управ- лением. 26 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Западные Балканы Экономики Западных Балкан были в числе тех, кто больше всего пострадал от распространения штамма «дельта» в третьем квартале 2021 года, когда число новых случаев COVID-19 приблизилось к пиковым значениям предыдущих волн или превысило их, а смертность продолжала расти. Албания, Босния и Герцеговина и Косово отстают от среднемировых показателей по уровню вак- цинации, поскольку общее нежелание людей вакцинироваться тормозит про- цесс иммунизации. Ввиду обострения ситуации с пандемией на территории Западных Балкан были выпущены предупреждения о нежелательности или запрете поездок, а в ряде случаев были вновь введены ограничения и объявлена обязательная вакцинация. После ослабления ограничений, введенных в связи с COVID-19, в первой по- ловине 2021 года в западнобалканских странах сохранялся уверенный эконо- мический рост, и к началу второго квартала объем выпуска товаров и услуг до- стиг уровня четвертого квартала 2019 года. Процесс восстановления экономики стимулировали быстрый рост экспорта, обусловленный повышением внешне- го спроса, особенно в еврозоне, и постепенное увеличение числа туристских прибытий. Повышение внутреннего спроса после отмены ограничительных мер также оказало поддержку активности, особенно в Сербии. Наряду с этим, выросли объем розничной торговли и показатели мобильности, что указывало на оживление активности в секторе услуг. Действующие меры стимулирую- щей политики, включая денежные выплаты (Республика Северная Македония и Сербия), продолжали поддерживать активное потребление домохозяйств. Однако первые признаки уже указывают на ослабление динамики во второй половине 2021 года по мере того, как снижается внешний спрос, а новые штам- мы коронавируса приводят к росту заболеваемости и смертности, особенно в странах с низкими уровнями вакцинации населения. Согласно прогнозам, в 2021 году темпы экономического роста на Западных Балканах ускорятся до 5,9% на фоне благоприятной динамики экспорта, и это самый высокий показатель среди субрегионов ЕЦА. Как ожидается, в 2022 году темпы восстановления экономики замедлятся до 4,1% по мере ослабева- ния полученного ранее внешнего импульса и стабилизации роста. Прогноз также опирается на предположение о том, что потребительская и предпри- нимательская уверенность постепенно восстановятся, а политическая неста- бильность уменьшится. В среднесрочной перспективе росту в Албании и Ре- спублике Северная Македония должно способствовать ускорение реализации структурных реформ, осуществляемых в рамках подготовки к вступлению ЕС, при условии, что переговоры о процессе присоединения к ЕС не будут вновь отложены (Rovo 2020). Кроме того, ожидается, что субрегион выиграет от не- давно принятого Евросоюзом Плана по поддержке экономики и инвестиций, который предусматривает мобилизацию финансирования в целях повышения конкурентоспособности, обеспечения инклюзивного роста, перехода к зеленой экономике и развития цифровизации. COVID-19: это надолго? 27 Южный Кавказ В третьем квартале 2021 года в странах Южного Кавказа увеличился суточный прирост заболевших коронавирусом, причем в Азербайджане и Грузии чи- сло новых случаев значительно превысило предыдущие пиковые значения. И хотя ближе к началу четвертого квартала 2021 года количество новых случаев COVID-19 на территории Южного Кавказа стало сокращаться или стабили- зироваться, уровень смертности остается повышенным. Стремясь остановить прирост заболеваемости, Азербайджан и Грузия вновь ввели отдельные огра- ничения; при этом в Азербайджане было установлено требование предъявле- ния ковид-паспортов при посещении общественных мест и на работе. Ожида- ется, что Армения введет требование предъявления сертификатов вакцинации и тестирования, начиная с четвертого квартала текущего года. В текущем году во всех трех экономиках вплоть до конца июля наблюдалось уверенное повышение уровня активности, особенно в секторе услуг. Восстанов- лению экономики Армении способствовали быстрый рост внутреннего спроса и благоприятная динамика экспорта на фоне повышения внешнего спроса на нефть и металлы. Несмотря на то, что количество прибытий международных туристов в страны Южного Кавказа немного увеличилось после обвала 2020 года, в Грузии и Армении оно по-прежнему ниже допандемических уровней примерно на 75% и 60%, соответственно. В течение оставшейся части года вос- становление частного потребления могут тормозить инфляционное давление, отчасти обусловленное ускорением продовольственной инфляции, и повы- шенный уровень неопределенности. В прошлом году Южный Кавказ испытал самый сильный спад экономики среди субрегионов ЕЦА: сокращение составило более 5%, поскольку воору- женный конфликт между Арменией и Азербайджаном усилил последствия пандемии COVID-19. Согласно прогнозам, в 2021 году объем выпуска товаров и услуг резко увеличится – на 5,8% – а рост активности будут поддерживать восстановление потребления и уверенное расширение экспорта. Ожидается, что в Азербайджане рост также будет опираться на добычу энергоресурсов, наращиванию которой будет способствовать увеличение квот на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+. В 2022 году ожидается снижение темпов роста до 3,9% на фоне дальнейшего сворачивания мер поддержки макроэкономики. В основе текущего прогноза лежат следующие предположения: сохранение политической стабильности и снижение геополитической напряженности; отсутствие дальнейших серьез- ных ограничений, введенных в связи с пандемией, и прогресс в вакцинации населения от COVID-19; восстановление туризма наряду с укреплением по- требительской и предпринимательской уверенности. Тем не менее, процесс восстановления экономик Южного Кавказа по-прежнему затрудняют повы- шенный уровень внутренней политической напряженности и рисков дестаби- лизации ситуации, а также ужесточение денежно-кредитной политики. 28 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Восточная Европа Для Восточной Европы характерен один из самых низких уровней вакцинации среди субрегионов ЕЦА, а одной из причин низкого уровня использования имеющихся запасов вакцин стало общее нежелание людей вакцинироваться. Однако в третьем квартале 2021 года темпы вакцинации повысились, особен- но в Украине. К началу четвертого квартала во всех трех восточноевропейских странах отмечался дальнейший рост заболеваемости COVID-19 на фоне рас- пространения штамма «дельта» в Европе. В качестве ответной меры Украина продлила действие режима чрезвычайной ситуации до 1 октября, чтобы у ор- ганов местного самоуправления была возможность дальнейшего применения ограничений, связанных с COVID-19, и ввела обязательное ПЦР-тестирование на границе. Как и в других субрегионах ЕЦА, оживлению экономической активности в Восточной Европе в начале 2021 года способствовало повышение внешнего спроса, который стал основой динамичного роста промышленного производ- ства и частично компенсировал негативное воздействие ужесточения макро- экономической политики. В Украине, крупнейшей экономике субрегиона, временное ослабление ограничений, введенных в связи с COVID-19, оказало положительное воздействие на активность в секторе услуг. Повышение зара- ботной платы поддержало доходы домохозяйств в Украине и Молдове, что способствовало росту частного потребления. Выход инфляции за пределы це- левого диапазона и ее ускорение, особенно в Украине, спровоцировали повы- шение ключевых ставок в 2021 году во всех трех экономиках. В краткосрочной перспективе в Восточной Европе ожидаются самые низкие темпы роста среди субрегионов ЕЦА: в 2021 году они повысятся всего лишь до 3,1%, а затем в 2022 году сократятся почти вдвое до 1,6%. Согласно прогно- зам, в краткосрочной перспективе повышение активности будут сдерживать замедление роста экспорта и частного потребления в ряде стран, однако по- степенное оживление внутреннего спроса должно способствовать ускорению роста к 2023 году. Тем не менее, прогноз для Восточной Европы (особенно в отношении частных инвестиций) по-прежнему омрачает сохранение геополи- тической и внутренней политической напряженности в Украине и Беларуси, причем последняя столкнулась с введением новых секторальных экономиче- ских санкций. В более отдаленной перспективе возможности роста тоже огра- ничены ввиду сохраняющихся проблем, связанных с медленной реализацией реформ, что препятствует развитию конкуренции и частного сектора. Центральная Азия В 2021 году заболеваемость и смертность от COVID-19 достигли историческо- го максимума, поскольку из-за низких темпов вакцинации значительная часть населения осталась незащищенной от крайне агрессивного штамма «дельта». Требования обязательной вакцинации и новые ограничения, которые были введены в начале третьего квартала 2021 года, привели к ограничению часов COVID-19: это надолго? 29 работы и возможностей в ряде стран. С тех пор некоторые ограничения на пе- редвижение были сняты, поскольку расширение доступа к вакцинам способст- вовало ускорению иммунизации населения. По мере постепенного выхода из ограничительного режима, оказавшего поддержку росту розничной торговли, началось оживление внутреннего спро- са, который способствовал подъему уровня активности в Центральной Азии. В Казахстане, крупнейшей экономике субрегиона, рост частного потребления обеспечили также дополнительные меры бюджетной поддержки. Кроме того, укрепление внешнего спроса стимулировало расширение экспорта многих товаров. Тем не менее, процесс восстановления не завершен: объем экспор- та нефти все еще не достиг допандемического уровня, а приток прямых ино- странных инвестиций остается незначительным на фоне вялой инвестицион- ной активности в добывающих отраслях. В Кыргызской Республике негативное влияние на восстановление экономики оказал более низкий, чем ожидалось, объем добычи золота. Согласно прогнозам, в 2021 и 2022 годах темпы роста в Центральной Азии восстановятся до 4,3%, что намного ниже средних исторических значений вследствие сохранения трудностей, вызванных пандемией. Тем не менее, в те- чение прогнозного периода поддержку экономике должен оказать рост инве- стиций. В Узбекистане экономический рост будет по-прежнему опираться на реализацию масштабной программы реформ, которая продолжалась в тече- ние всего периода пандемии, несмотря на огромные препятствия. Ускорение инфляции стало причиной повышения ключевых ставок в Казахстане, Кыр- гызской Республике и Таджикистане. Среднесрочные и долгосрочные перспективы экономик Центральной Азии могут ухудшить опасения по поводу стабильности ситуации в соседних стра- нах, включая Афганистан, с учетом того, что это создает повышенную угрозу для национальной безопасности и неопределенность в отношении притока беженцев. Кроме того, перспективы омрачаются в результате роста неопре- деленности экономического курса, особенно в Кыргызской Республике после периода политической напряженности и массовых беспорядков. Усилению политической напряженности в Центральной Азии способствовал также по- граничный конфликт между Кыргызской Республикой и Таджикистаном. Риски, сопутствующие региональному прогнозу Риски для регионального прогноза по-прежнему смещены в сторону ухудше- ния, что является отражением продолжающегося воздействия затянувшейся пандемии. Несмотря на продолжение пандемии, ее влияние на экономику во время последних всплесков заболеваемости оказалось слабее, чем в первую волну. Тем не менее, вспышки COVID-19, скорее всего, будут и в дальнейшем тормозить процесс восстановления на фоне низких темпов вакцинации. В от- сутствие четкой и последовательной коммуникации, направленной на укре- пление доверия населения, нежелание людей вакцинироваться будет препят- ствовать иммунизации в ряде стран ЕЦА. Продолжающееся распространение 30 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 вируса в этих странах означает, что они рискуют оказаться в замкнутом круге: за прогрессом в сокращении количества заболевших коронавирусом и осла- блением ограничений последует очередная вспышка вируса, которая приведет к введению новых ограничительных мер и еще одному экономическому спаду. Кроме того, в рамках регионального прогноза сохраняется риск финансо- вого стресса. Финансовый стресс может быть спровоцирован рядом отрица- тельных шоков, включая резкое усиление неприятия риска или ожиданий более быстрого сворачивания и отмены стимулирующей денежно-кредитной политики в крупных экономиках. И в США, и в еврозоне инфляция превыша- ет целевые ориентиры, что может стать причиной неожиданного повышения ключевых ставок и, в свою очередь, вызвать неконтролируемое ужесточение условий кредитования на мировом рынке. В результате странам ЕЦА будет труднее обслуживать свой долг, особенно с учетом резкого увеличения объема долга в прошлом году в связи с необходимостью борьбы с пандемией. Стреми- тельное ухудшение условий кредитования на мировом рынке может нарушить процесс восстановления мировой и региональной экономики в течение про- гнозного периода (CBR 2021). С учетом тесных финансовых связей с остальным миром и истощения буферных запасов капитала из-за пандемии, экономика ЕЦА остается незащищенной перед лицом потрясений, особенно тех, которые могут исходить из еврозоны. Недавнее заявление Европейского центрального банка о том, что он будет сокращать объем экстренной программы покупки активов, вызвало некоторую волатильность на рынках ЕЦА, особенно в странах Центральной Европы и Западных Балкан, однако с тех пор курсы акций отыг- рали эти потери. Но даже в отсутствие финансового стресса на мировых рынках ухудшение ситуации с пандемией наряду с повышенной неопределенностью экономиче- ского курса могут привести к дальнейшему сокращению притока портфель- ных инвестиций и дать новый толчок обесценению валют и уменьшению объе- ма резервов в регионе ЕЦА. В результате внешнее финансовое давление может увеличиться, особенно в странах с большой долей долга, номинированного в иностранной валюте. Восстановление экономической активности в регионе сопровождалось стремительным ускорением инфляции. Нарастание ценово- го давления еще больше ограничило возможности ряда центральных банков по созданию резервов для смягчения будущих негативных внешних шоков, и в 2021 году более половины стран региона были вынуждены повысить ключе- вые ставки. При этом глобальные перебои в поставках и проблемы с отправ- кой грузов также оказали повышательное давление на цены в регионе ЕЦА. В условиях, когда темпы инфляции превышают целевой диапазон в течение продолжительного периода времени, внезапное ухудшение настроений инве- сторов может вызвать резкое ужесточение условий кредитования и привести к каскаду дефолтов и росту проблемных кредитов. По мере того, как органы ре- гулирования сворачивают поддержку ликвидности и отменяют регуляторные послабления, увеличивая нагрузку на банковский сектор, давление на корпо- ративные балансы продолжает усиливаться. COVID-19: это надолго? 31 Более медленное, чем ожидалось, восстановление экономики в еврозоне, крупнейшем торговом партнере стран ЕЦА, может вызвать отрицательные эффекты распространения влияния в экономиках, имеющих тесные торговые и финансовые связи со странами еврозоны (Elekdag, Muir, and Wu 2015; World Bank 2016). Последствия замедления роста в Китае могут распространиться на Центральную Азию через такие каналы, как торговля и цены на сырье, а также затронуть экспортеров металлов в регионе ЕЦА, которые все больше зависят от Китая как страны назначения экспорта. Страны ЕЦА, являющиеся экспор- терами энергоресурсов – Азербайджан, Казахстан и Россия – по-прежнему чувствительны к резким колебаниям мировых цен на сырье, особенно, если они сопровождаются повышенной волатильностью (van Eyden et al. 2019). Возможный рост геополитической напряженности также представляет со- бой понижательный риск в регионе ЕЦА и может сопровождаться введением новых санкций и усилением давления на финансовый рынок. Дестабилизиро- вать ситуацию в регионе могут эскалация конфликта в Украине или между Кыргызской Республикой и Таджикистаном, усиление угроз стабильности после вооруженного конфликта между Арменией и Азербайджаном, а также вызовы безопасности в соседнем Афганистане, причем в последнем случае в страны ЕЦА может хлынуть неконтролируемый поток беженцев. Последствия секторальных экономических санкций против Беларуси или усиление полити- ческого давления в Кыргызской Республике могут ухудшить прогноз для Вос- точной Европы и Центральной Азии. Разногласия между Европейским союзом и другими крупными экономиками также могут привести к дополнительным санкциям, способных вызвать эффекты распространения влияния в некоторых странах ЕЦА. Дальнейшее повышение неопределенности экономического кур- са, особенно в ряде крупных экономик региона, тоже может подорвать про- цесс восстановления, если спровоцирует финансовый стресс. Долгосрочные вызовы и экономическая политика По всей вероятности, длительные и устойчивые последствия пандемии будут ухуд- шать долгосрочные перспективы для стран EMDE региона ЕЦА. Потеря динамики роста производительности прогнозировалась еще до начала кризиса, вызванного ко- ронавирусной инфекцией, а разрушительное воздействие пандемии, вероятно, еще больше усилит эту тенденцию. Для уверенного перехода на траекторию «зеленого», устойчивого и инклюзивного развития потребуется принятие мер, которые обес- печат возобновление роста производительности наряду с преодолением тяжелых последствий пандемии и решением задач, связанных с изменением климата. Ком- плексный подход, который придаст новый импульс росту производительности, включает меры экономической политики, способствующие внедрению технологий и инноваций на предприятиях, развитию конкуренции в благоприятной для роста макроэкономической и институциональной среде, и привлечению инвестиций в фи- зический и человеческий капитал, и при этом обеспечивающие защиту социально уязвимых категорий населения. Кроме того, инвестиции в «зеленую» инфраструк- туру могут облегчить достижение целей развития и повысить устойчивость к из- менению климата. 32 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Придание нового импульса росту производительности предприятий Как ожидается, пандемия еще больше усилит спад производительности, кото- рый и раньше прогнозировался на ближайшие десять лет (Dieppe 2020; World Bank 2021a). Даже до начала пандемии страны EMDE региона ЕЦА были в чи- сле тех, кто столкнулся с самым резким снижением темпов роста производи- тельности, причем этот спад был в значительной степени обусловлен замед- лением роста совокупной факторной производительности (СФП) (World Bank 2021b). В странах EMDE региона ЕЦА производительность предприятий была ниже, чем в развитых экономиках, и, вероятно, пострадала от COVID-19 в ре- зультате снижения организационной эффективности, роста транзакционных издержек и потери динамики, даже несмотря на то, что некоторые предпри- ятия воспользовались моментом, чтобы расширить внедрение современных технологий (di Mauro and Syverson 2020; Apedo-Amah et al. 2020). В отсутствие реформ, способных компенсировать разрушительное воздействие COVID-19, пандемия, по-видимому, еще больше сузила перспективы сокращения отста- вания в течение ближайшего десятилетия. Для согласования стимулов част- ного сектора с общими экономическими реформами, включая реформы, спо- собствующие внедрению технологий и инноваций, развитию конкуренции и укреплению институтов, можно принять меры, направленные на решение давних проблем и укрепление основ устойчивого роста. Содействие внедрению технологий и инноваций. Ускорение цифровой транс- формации может способствовать росту производительности и увеличению объема производства в странах EMDE региона ЕЦА наряду с повышением устойчивости экономики в периоды кризиса (Hallward-Driemeir et al. 2020; ITU 2020). После начала пандемии более 50% малых и средних предприятий (МСП), участвовавших в опросе, проведенном Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), стали более активно использовать циф- ровые инструменты, чтобы обеспечить непрерывность работы в условиях ог- раничений на передвижение (OECD 2021a). Предварительные данные также свидетельствуют о том, что внедрение инноваций и цифровизация, вероятно, помогли предприятиям выжить во время пандемии (Muzi et al. 2021). При том, что по сравнению с другими регионами EMDE регион ЕЦА де- монстрирует неплохие результаты в части обеспечения доступа к цифровой связи, низкий уровень инвестиций стал причиной крупных инфраструктур- ных разрывов в телекоммуникационном пространстве региона, что ограничи- вает возможность дальнейшей региональной интеграции (IMF 2014). Помимо этого, применение устаревших технологий, медленное внедрение инноваций, нерациональное использование рабочей силы в неэффективных секторах и не- достаточная гибкость рынка труда тормозят рост производительности и спо- собствуют увеличению разброса показателей СФП между странами и пред- приятиями (Araujo, Vostroknutova, and Wacker 2017; Bahar 2018; Syverson 2011; Hallward-Driemeir et al. 2020). Если Центральная Европа не уступает остальным членам Европейского союза по числу индивидуальных пользователей интер- нета, то в некоторых беднейших странах EMDE региона ЕЦА этот показатель COVID-19: это надолго? 33 ниже среднемирового значения, и поэтому им будет трудно повысить СФП до уровня лучших мировых образцов (UN 2020; Burunciuc 2021). Для предприятий также характерно цифровое неравенство: МСП отстают от крупных компаний по доступу к цифровой связи и внедрению цифровых технологий, особенно в части высокоскоростного широкополосного доступа к интернету и использо- вания инструментов электронной торговли, что еще больше затрудняет для МСП задачу сокращения отставания от крупных компаний по уровню произ- водительности (Hallward-Driemeir et al. 2020; OECD 2021a). Для совершенствования цифровой инфраструктуры и расширения досту- па к высококачественной цифровой связи многим странам ЕЦА потребуется увеличение объема инвестиций в инфраструктуру связи (Hallward-Driemeir et al. 2020). Либерализация сектора телекоммуникаций наряду с обеспечением независимого нормативно-правового регулирования и эффективного налого- обложения цифровых услуг могут стать катализатором частных инвестиций, которые снизят затраты на получение доступа к интернету, увеличат его про- никновение и повысят доступность цифровых услуг, вызвав значительные эф- фекты распространения влияния в масштабах всей экономики (Arezki et al. 2021; Rodriguez-Castelan et al. 2021). Кроме того, государственные инвестиции могут внести вклад в цифровую трансформацию предприятий за счет сни- жения ценовых барьеров и ускорения процесса цифровизации, особенно для МСП, имеющих ограниченные финансовые возможности. Содействие развитию конкуренции в благоприятной для роста макроэкономи- ческой и институциональной среде. Реформы, направленные на укрепление институтов и способствующие формированию благоприятного делового кли- мата, имеют огромное значение для развития конкуренции и обеспечения устойчивого роста в регионе ЕЦА, особенно с учетом большой и растущей роли государства в экономике (EBRD 2020; World Bank 2021b). Потеря дина- мики реформ, а в некоторых случаях и отступление от курса реформ, которые отмечались в регионе еще до пандемии, означали, что слабость институтов и государственного управления по-прежнему препятствует притоку частных ин- вестиций и повышению производительности предприятий (World Bank 2018, 2020). Распространенность коррупции и преступности, низкий уровень адми- нистративного потенциала, проблемы нормативно-правового регулирования и неформальные экономические отношения по-прежнему в огромной степени ограничивают способность частных предприятий осуществлять деятельность и инвестиции, внедрять инновации и преодолеть отрыв от стран с высоким уровнем доходов по уровню производительности (Cusolito and Maloney 2018). Более чем в 40% стран EMDE региона ЕЦА, как минимум, четверть опрошен- ных предприятий назвали коррупцию одним из главных препятствий для биз- неса (опросы предприятий; Албания, Босния и Герцеговина, Болгария, Косо- во, Кыргызская Республика, Молдова, Польша, Румыния, Турция и Украина). Проведенные в прошлом крупные реформы, направленные на улучшение де- лового климата или повышение качества государственного управления, при- водили к значительному ускорению роста СФП в краткосрочной перспективе и увеличению объема инвестиций в среднесрочной перспективе, в том числе 34 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 в странах EMDE региона ЕЦА (World Bank 2021a, 2021b). В дополнение к этим реформам можно принять меры, обеспечивающие повышение подотчетно- сти, включая повышение прозрачности данных и усиление информационной безопасности, что может обеспечить укрепление институтов и эффективное распределение ресурсов (Islam and Lederman 2020; World Bank 2021b). Низкое качество регулирования рынков тоже сдерживает рост производи- тельности предприятий, создавая порочные стимулы и препятствуя созида- тельному разрушению (Goldberg et al. 2010). Кроме того, препятствиями для роста СФП в регионе ЕЦА являются недостатки частного сектора, включая низкий уровень конкуренции и повышенный уровень рыночной концентра- ции (EBRD 2018). Именно поэтому конкуренция является специальной темой настоящего доклада. Во второй части доклада представлена картина конкурен- ции в регионе ЕЦА до пандемии COVID-19, анализируется влияние пандемии на предприятия, осуществляющих деятельность в разных конкурентных сре- дах, рассматриваются меры государственной поддержки и то, какие предпри- ятия, ее получили. К числу экономических реформ, которые могут способст- вовать росту производительности и поддержать перспективные предприятия региона ЕЦА, относятся устранение факторов, искажающих деловой климат и ограничивающих конкуренцию, включая непрозрачное регулирование инве- стиций, обременительные требования налогового законодательства и особый режим для государственных предприятий, а также повышение адресности мер государственной поддержки. Залечивание ран, нанесенных пандемией, и стимулирование инклюзивного восстановления экономики Пандемия COVID-19 унесла миллионы человеческих жизней и привела к поте- ре миллионов рабочих мест во всем мире; она повернула вспять процесс сокра- щения бедности и, вероятно, повлечет за собой такие последствия, как ущерб здоровью людей и экономике. Многочисленные раны, нанесенные человече- скому капиталу, будут заживать медленно, а темпы накопления физического капитала, по-видимому, будут оставаться низкими в течение продолжительно- го периода времени(World Bank 2021a). Еще до пандемии прогнозы указывали на то, что в регионе ЕЦА все фундаментальные факторы экономического роста – инвестиции, повышение производительности, улучшение показателей обра- зования и состояния здоровья населения, а также рост численности населения работоспособного возраста – утратят динамику в течение ближайшего десяти- летия. Похоже, что пандемия привела к еще большей потере динамики, а ее негативные воздействия будут остро ощущаться наиболее уязвимыми катего- риями населения, включая бедных, женщин, детей, молодежь, трудовых миг- рантов и работников неформального сектора (Dieppe 2020; World Bank 2021b). Кроме того, пандемия, которая оказала влияние на показатели здоровья населения, привела к закрытию школ и длительной безработице, поставила под угрозу предшествующие достижения в области прироста человеческого капитала. Помимо прямого воздействия на уровни заболеваемости и смерт- ности, пандемия вызвала задержки в оказании важнейшей первичной меди- COVID-19: это надолго? 35 ко-санитарной помощи и повышение продовольственной нестабильности, что может привести к росту материнской смертности, а также смертности среди детей раннего возраста (Roberton et al. 2020). Эти последствия пандемии также могут затормозить рост производительности в долгосрочной перспективе, по- скольку неполноценное питание в первые годы жизни может навсегда снизить способность к обучению. Для того, чтобы решить эти проблемы и предотвра- тить укоренение экономической нестабильности, необходим всеобъемлющий комплекс мер макроэкономической политики, способствующих поддержа- нию инклюзивного восстановления, включая меры, направленные заживление нанесенных ран и защиту социально уязвимых граждан (World Bank 2020). Содействие восстановлению рынка труда и защита работников. Рецессия, выз- ванная COVID-19, спровоцировала резкое, хотя и неравномерное, падение занятости во всех секторах экономики. В отсутствие масштабной бюджетной поддержки, включая программы защиты рабочих мест и адресные денежные выплаты социально уязвимым домохозяйствам, этот спад был бы еще больше. Несмотря на такую поддержку, работники в странах ЕЦА – особенно те, кто работали неполный рабочий день, а также временные, молодые или низкок- валифицированные работники – столкнулись с потерей значительной части доходов и сокращением рабочего времени. Более того, в регионе ЕЦА эти по- тери, вероятно, будут носить длительный характер, поскольку, как ожидает- ся, уровень занятости здесь будет восстанавливаться медленнее, чем в других регионах EMDE (ILO 2021). В целом, согласно прогнозам, к началу 2022 года общая продолжительность рабочего времени в странах ЕЦА останется на 2% ниже уровня 2019 года, причем в 2022 году численность безработных будет на 2 миллиона больше, чем в 2019 году, и еще 1 млн человек прекратят трудовую деятельность из-за морально-психологического состояния (ILO 2021). В резуль- тате широкомасштабной потери рабочих мест подавляющее большинство респондентов, опрошенных ОЭСР, отметили свою обеспокоенность по поводу возможного отсутствия социальной и экономической стабильности в течение нескольких ближайших лет (OECD 2021b). Как ожидается, эти последствия бу- дут ощущаться гораздо дольше, чем несколько ближайших лет: домохозяйст- ва, сообщившие о потере работы, выразили озабоченность тем, что у них нет необходимых навыков и знаний для того, чтобы получить хорошо оплачивае- мую работу в ближайшие десять лет. Необходимы меры государственной политики, которые должны заложить основу инклюзивного восстановления занятости и ограничить ущерб, нанесен- ный человеческому капиталу длительными периодами безработицы или разо- бществления. При необходимости, эти государственная политика может быть направлена на то, чтобы ускорить перераспределение рабочей силы между секторами экономики. Ключевую роль играют меры содействия занятости вы- тесненных работников – прежде всего, женщин и молодежи – поскольку мно- гие профессии в наиболее пострадавших секторах уже были на грани исчезно- вения в результате автоматизации (Albanesi and Kim 2021; Hallward-Driemeier and Nayyar 2018; OECD 2021c). В целях стимулирования занятости в секторах, где отмечается самый быстрый рост, можно проводить активную политику 36 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 занятости, включая, в частности, предоставление услуг по трудоустройству, поддержку предпринимательства и осуществление программ переподготовки работников (Card, Kluve, and Weber 2018; OECD 2021b; Schmillen 2020; Trebilcock 2014). В сочетании с программами поддержки доходов, адресованных социаль- но уязвимым категориям населения – такими, как программы адресных де- нежных выплат – меры активной политики занятости могут облегчить движе- ние рабочей силы между секторами и улучшить перспективы трудоустройства более уязвимых граждан, обеспечив сбалансированное и инклюзивное восста- новление (Escudero and Liepermann 2020; OECD 2021c). Решение проблемы образовательных потерь и инвестиции в будущее. Процесс обучения школьников в странах ЕЦА – особенно детей из социально уязви- мых домохозяйств –нарушен, поскольку частичное или полное закрытие школ по-прежнему нарушает непрерывность образовательного процесса, что может ухудшить результаты обучения (World Bank 2021a, 2020). В сочетании с потерей квалификации из-за длительного пребывания людей без работы это может привести к существенным потерям трудовых доходов в будущем5. При том, что до пандемии отмечалось улучшение результатов обучения, эти достижения не были справедливыми, что указывало на необходимость проведения структур- ных реформ не только для решения проблемы образовательных потерь из-за COVID-19, но и для обеспечения инклюзивного восстановления (OECD and UNICEF 2021). Инвестиции в образование нужны для смягчения негативного воздейст- вия пандемии на человеческий капитал, включая потери в обучении и разо- бществление молодежи. С начала кризиса около 60% стран с низкими дохо- дами, а также доходами ниже среднего уровня, включая те, что относятся к региону ЕЦА, сократили бюджетные ассигнования на государственную систе- му образования, развернув десятилетнюю тенденцию роста финансирования (UNESCO 2021). Бюджетные расходы на образование можно увеличить за счет привлечения дополнительного финансирования, чтобы создать стимулы для посещения школы и приобретения знаний, модернизировать школьные зда- ния и изменить систему мотивации учителей, что может также способствовать повышению эффективности использования средств, выделяемых на образова- ние в настоящее время (Hui, La-Bhus, and Baoping 2019; World Bank 2021cd). Инвестиции в инфраструктуру образования улучшают результаты обучения и, в конечном итоге, обеспечивают рост доходов (Akresh, Halim, and Kleemans 2021). Кроме того, трансформация системы образования в странах ЕЦА может спо- собствовать повышению устойчивости региона к воздействию кризисов. Меры, направленные на адаптацию преподавания к новым условиям гибридного об- учения, выявление неуспевающих учеников и оптимизацию учебной програм- мы с целью ее ориентации на освоение базовых навыков, могут способствовать обеспечению непрерывности образовательного процесса для всех учащихся 5 Материалы, посвященные влиянию COVID-19 на образование, приведены в работах Azevedo et al. (2021); Bundervoet, Davalos, and Garcia (2021); UNESCO (2021); UNICEF (2021). Материалы, посвященные влиянию COVID-19 на будущие трудовые доходы через образование и занятость, приведены в работах Azevedo et al. (2020), а также Fasih, Patrinos, and Sha q (2020). COVID-19: это надолго? 37 (Saadah 2021). Наряду с этим, правительства могут расширить доступ к суще- ствующим бесплатным образовательным технологиям с открытым исходным кодом так, чтобы обеспечить охват социально уязвимых категорий населения (Burns et al. 2019; UNESCO 2020). Меры по обеспечению справедливого доступа к интернету для организации дистанционного обучения могут предотвратить рост цифрового неравенства, связанного с уровнем доходов. Обеспечение устойчивого восстановления и защита будущего за счет поддержки «зеленых» инвестиций Изменение климата связано с серьезными рисками ухудшения состояния здоровья населения и экономики в долгосрочной перспективе. Пандемия обострила эти проблемы, уменьшив пространство для маневра в макроэко- номической политике и увеличив давление на бюджет (Rogoff 2021b). Однако бездействие обойдется дороже: при сохранении нынешней траектории к 2050 году один только экономический ущерб от изменения климата может приве- сти к сокращению объема мирового производства приблизительно на 10% по сравнению со сценарием, не предусматривающим изменение климата (Swiss Re 2021). Однако реальная стоимость выходит далеко за рамки экономики: в 2012 году (самый последний год, для которого имеются аналитические данные) причиной каждой восьмой смерти в Европе было загрязнение окружающей среды (EEA 2020). Ожидается, что в Европе, в том числе в странах EMDE региона ЕЦА, воз- действие изменения климата будет особенно сильным: согласно прогнозам, независимо от сценария глобального потепления, температура на европей- ском континенте будет повышаться быстрее, чем среднем, во всем мире (IPCC 2021). Ожидается увеличение частоты засух, что приведет к сокращению объ- емов сельскохозяйственного производства и урожаев во многих странах ЕЦА, являющихся крупными экспортерами сельскохозяйственной продукции. Ожидаемый подъем уровня моря создаст угрозу наводнений и эрозии почв для жителей прибрежных районов региона ЕЦА. Таким образом, структурные преобразования являются настоятельной необходимостью, особенно с учетом того, что половина из 20 самых углеродоемких экономик мира находятся в ре- гионе ЕЦА (Bjerde 2021). Несмотря на медленный прогресс в течение нескольких последних десяти- летий, недавние примеры материализации рисков, связанных с изменением климата, включая стихийные бедствия метеорологического характера, под- черкнули актуальность задачи ускорения процесса декарбонизации эконо- мики. Страны, на долю которых приходится более двух третей глобальных выбросов и ВВП, обязались принять меры для достижения нулевого уровня выбросов к 2050 или 2060 году (IEA 2021; Pisani-Ferry 2021). Предлагается весь- ма широкий спектр мер, включая введение углеродных налогов и нормативов допустимых выбросов, осуществление инвестиций в «зеленую» энергетику и сокращение субсидий на добычу ископаемых видов топлива (на долю послед- них в ряде стран ЕЦА приходилось в 2019 году от 1,5 до почти 7,5% ВВП) (IEA 2021; Wheeler et al. 2020). Недавно Европейская комиссия объявила о планах 38 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 дополнительного сокращения выбросов на 15 процентных пунктов по сравне- нию с тем, что было законодательно установлено в 2018 году: это необходимо для достижения цели по сокращению выбросов на 55% к 2030 году по сравне- нию с уровнем 1990 года (European Commission 2021). На национальном уров- не предполагается введение минимальных цен на углерод. В то же время эта обновленная рамочная стратегия также включает расширение схемы торговли квотами на выбросы углекислого газа и введение дополнительных экологиче- ских стандартов. Все это, как ожидается, должно обеспечить преобразование энергетики, транспорта, ЖКХ, обрабатывающих отраслей, сельского хозяйст- ва и сферы услуг (European Commission 2021; Pisani-Ferry 2021). Одним из главных вызовов политики декарбонизации является управление немалыми расходами переходного периода с целью обеспечения устойчивого и инклюзивного восстановления. Переход к безуглеродной экономике, веро- ятно, приведет к изменению состава ВВП, поскольку ресурсы будут переори- ентированы с потребления на удовлетворение значительных потребностей в инвестициях. В этой связи необходимо учитывать вопросы справедливости. И хотя дефицит инвестиций можно частично профинансировать за счет углеродных налогов, эти налоги, как правило, носят регрессивный характер. К тому же, более строгие природоохранные нормативы, скорее всего, станут более тяжелым бременем для бедных домохозяйств (по сравнению с остальны- ми). В результате, социально уязвимым домохозяйствам могут потребоваться дополнительные государственные выплаты, которые создадут еще большее давление на государственные балансы (Pisani-Ferry 2021). С учетом этих рас- ходов и соображений справедливости для достижения амбициозных целей «зеленых» инвестиций необходимо привлечь частных инвесторов. Для этого нужны благоприятный национальный климат с низким уровнем рисков, силь- ная конкуренция и меры, стимулирующие приток капитала. Первостепенное значение для этого амбициозного начинания имеет формирование эффектив- ной регуляторной среды наряду с контролем за соблюдением экологических стандартов (Ambec et al. 2011). К числу расходов переходного периода относятся также расходы, связанные с адаптацией рынка труда по мере того, как страны будут постепенно сокра- щать сектора, интенсивно использующие ископаемое топливо, что, вероятно, потребует масштабной переподготовки и повышения квалификации работ- ников, особенно в странах Центральной Европы с высоким уровнем занято- сти в отраслях, связанных с использованием угля (Pisani-Ferry 2021; World Bank 2021d). В общей сложности, влияние такого перехода на ВВП Европейского со- юза по состоянию на 2030 год оценивается в различных сценариях в диапазоне от -0,7% до 0,55%, что подчеркивает необходимость разработки соответству- ющих механизмов для оценки воздействия на экономику, чтобы обеспечить более высокие показатели роста (European Commission 2020). Несмотря на эти вызовы, страны Европы используют меры поддержки эко- номики, принятые в связи с пандемией, для обеспечения более экологичного и более устойчивого восстановления. В дополнение к действующей в ЕС Мно- COVID-19: это надолго? 39 голетней программы финансового развития и плану «Следующее поколение ЕС», который предусматривает крупные трансферты центральноевропейским экономикам региона ЕЦА, этот регион принял или ускорил реализацию мер, направленных на повышение энергоэффективности жилья и устойчивое раз- витие транспортной отрасли (оба сектора являются крупными источниками выбросов углерода в регионе ЕЦА) (Bjerde 2021). Для того, чтобы извлечь мак- симальные выгоды из положительных эффектов распространения влияния этих финансовых механизмов и добиться результатов в рамках европейской «Зеленой сделки», страны ЕЦА могут разработать меры, способствующие бо- лее быстрому освоению этих средств, включая меры, направленные на укре- пление технического и административного потенциала (World Bank 2021d). Приложение 1.1 Источники данных и традиционный процесс подготовки прогнозов Представленные в настоящем докладе макроэкономические прогнозы – ре- зультат итеративного процесса работы с участием сотрудников группы по перспективам развития аппарата вице-президента Всемирного банка по во- просам справедливого роста, финансов и институтов, специалистов страновых департаментов, региональных и страновых представительств, а также офиса главного экономиста по региону Европы и Центральной Азии. Процесс про- гнозирования включает в себя формирование данных, построение макроэко- нометрических моделей и вынесение суждений. Данные Данные, использованные для подготовки прогнозов по отдельным странам, взяты из целого ряда источников. Счета национальных доходов, платежные балансы и бюджетные данные взяты из баз данных Haver Analytics, базы дан- ных Всемирного банка «Показатели мирового развития», а также доклада «Перспективы развития мировой экономики», статистики платежных балан- сов и международной финансовой статистики Международного валютного фонда (МВФ). Демографические данные и прогнозы взяты из доклада ООН «Перспективы мирового населения». Классификация стран и их разбивка на группы с учетом критериев кредитования взяты у Всемирного банка. Из соб- ственных баз данных взяты цены на сырье, данные о предыдущих сериях вин- тажного анализа, а также классификации стран. Кроме того, использовались другие собственные базы данных, содержащие высокочастотные индикаторы, в том числе данные о промышленном производстве, индексах потребительских цен, стоимости жилья, валютных курсах, экспорте, импорте и индексах фон- довых рынков, основанные на данных Bloomberg, Haver Analytics, аналитиче- ских индикаторах цен на жилье Организации экономического сотрудничества и развития, статистике платежных балансов МВФ, а также на международной финансовой статистике МВФ. Совокупные темпы роста мировой экономики, а также всех подгрупп стран (с разбивкой по регионам и уровню доходов) рас- считываются как средневзвешенные показатели (в ценах 2010-2019 годов) роста 40 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 валового внутреннего продукта отдельных стран. Группы стран по уровню до- ходов определяются в соответствии с классификацией групп стран, принятой во Всемирном банке. Процесс подготовки прогнозов Процесс начинается с формулирования первоначальных предположений о темпах роста развитых экономик и прогнозах цен на сырьевые товары. Эти предположения используются в качестве условий для первого набора про- гнозов роста в странах с формирующимся рынком и развивающихся эконо- миках, которые разрабатываются с помощью: макроэконометрических моде- лей; рамочных основ финансовой отчетности для обеспечения идентичности национальных счетов и согласованности данных в мировом масштабе; оценки эффектов распространения влияния из ведущих экономик; расчета высокоча- стотных показателей. Затем полученные прогнозы оцениваются для обеспе- чения согласованности обработки данных по сопоставимым экономикам. По- сле процесса оценки проводятся обширные консультации с участием команд специалистов страновых офисов Всемирного банка, которые ведут постоян- ный макроэкономический мониторинг и диалог с властями соответствующих стран. В течение всего процесса прогнозирования сотрудники Банка исполь- зуют макроэконометрические модели, позволяющие сочетать в прогнозах су- ждения и последовательность выводов с аналитическими оценками, получен- ными с помощью моделей. Список использованной литературы Akresh, R., D. Halim, and M. Kleemans. 2021. “Long Term and Intergenerational Effects of Education: Evidence from School Construction in Indonesia.” Policy Research Working Paper 9559, World Bank, Washington, DC. Albanesi, S., and J. Kim. 2021. “The Gendered Impact of the COVID-19 Recession on the US Labor Market.” NBER Working Paper 28505, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. Ambec, S., M. A. Cohen, S. Elgie, and P. Lanoie. 2011. “The Porter Hypothesis at 20: Can Environmental Regulation Enhance Innovation and Competitiveness?” Resources for the Future Discussion Paper 11-01, SSRN Electronic Journal. https:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1754674. Andrle, M., P. Blagrave, P. Espaillat, M. K. Honjo, M. B. Hunt, M. Kortelainen, R. Lalonde, M. D. Laxton, E. Mavroedi, M. D. Muir, and S. Mursula. 2015. “The Flexible System of Global Trade Models–FSGM.” International Monetary Fund, Washington, DC. Apedo-Amah, M. C., B. Avdiu, X. Cirera, M. Cruz, E. Davies, A. Grover, L. Iacovone, U. Kilinc, D. Medvedev, F. O. Maduko, and S. Poupakis. 2020. “Unmasking the Impact of COVID-19 on Businesses: Firm-Level Evidence from across the World.” Policy Research Working Paper 9434, World Bank, Washington, DC. COVID-19: это надолго? 41 Arezki, R., V. Dequiedt, R. Y. Fan, and C. M. Rossotto. 2021. “Liberalization, Technology Adoption, and Stock Returns: Evidence from Telecom.” Policy Research Working Paper 9561, World Bank, Washington, DC. Arteta, C., M. A. Kose, F. Ohnsorge, and M. Stocker. 2015. “The Coming U.S. Interest Rate Tightening Cycle: Smooth Sailing or Stormy Waters?” Policy Research Note 15/02, World Bank, Washington, DC. Bjerde, A. 2021. “COVID-19 Shock Offers a Historic Opportunity for a Green and Just Transition.” Eurasian Perspectives Blog, World Bank, April 21. https:// blogs.worldbank.org/europeandcentralasia/covid-19-shock-offers-historic- opportunity-green-and-just-transition. Bolt, J., R. Inklaar, H. de Jong, and J. L. van Zanden. 2018. “Rebasing ‘Maddison’: New Income Comparisons and the Shape of Long-Run Economic Development.” GGDC Research Memorandum 174, University of Groningen, Groningen. Botha, B., S. de Jager, F. Ruch, and R. Steinbach. 2017. “The Quarterly Projection Model of the SARB.” SARB Working Paper WP/17/01, South Africa Reserve Bank, Pretoria, South Africa. Burns, M., M. Santally, Y. Rajabalee, R. Halkhoree, and R. Sungkur. 2019. “Information and Communications Technologies in Secondary Education in Sub- Saharan Africa: Policies, Practices, Trends and Recommendations.” Mastercard Foundation, Toronto. Burunciuc, L. 2021. “How Central Asia Can Ensure It Doesn’t Miss Out on a Digital Future.” Eurasian Perspectives Blog, World Bank, June 21. https://blogs.worldbank.org/ education/impact-covid-19-labor-market-outcomes-lessons-past-economiccrises. Card, D., J. Kluve, and A. Weber. 2018. “What Works? A Meta Analysis of Recent Active Labor Market Program Evaluations.” Journal of the European Economic Association 16 (3): 894–93. CBR (Central Bank of Russia). 2021. “Monetary Policy Guidelines for 2022-2024.” CBR, Moscow. Cusolito, A. P., and F. W. Maloney. 2018. Productivity Revisited: Shifting Paradigms in Analysis and Policy. Washington, DC: World Bank. di Mauro, F., and C. Syverson. 2020. “The COVID Crisis and Productivity Growth.” VoxEU.org, CEPR Policy Portal, April 16. https://voxeu.org/article/covidcrisis- and-productivity-growth. Dieppe, A., ed. 2020. Global Productivity: Trends, Drivers, and Policies. Washington, DC: World Bank. Duke Global Health Innovation Center. 2021. “Launch and Scale Speedometer.” Duke University, Durham, NC. https://launchandscalefaster.org/covid19. EBRD (European Bank for Reconstruction and Development). 2020. Transition Report 2020-21: The State Strikes Back. London: EBRD. EEA. 2020. Healthy Environment, Healthy Lives: How the Environment Influences Health and Well-Being in Europe. Luxembourg: EEA. Elkedag, S., D. Muir, and Y. Wu. 2015. “Trade Linkages, Balance Sheets, and Spillovers: The Germany-Central European Supply Chain.” Journal of Policy Modeling 37 (2). 42 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Escudero, V., and H. Liepmann. 2020. “The Joint Provision of Active Labour Market Policies and Income Support Can Be a Powerful Solution for Improving Workers’ Perspectives.” VoxEU.org, CEPR Policy Portal, September 19. https://voxeu. org/article/ combined-active-labour-market-policies-and-incomesupport-can- improve-workers-perspectives. Fan, J., Y. Li, K. Stewart, A. R. Kommareddy, A. Garcia, J. Ma, A. Bradford, et al. 2021. “COVID-19 World Symptom Survey Data API.” University of Maryland, College Park, MD. https://covidmap.umd.edu/ api.html. Gavi, The Vaccine Alliance. 2021. COVAX Global Supply Forecast. Geneva, Switzerland: Gavi. Goldberg, P., A. K. Khandelwal, N. Pavcnik, and P. Topalova. 2010. “Multiproduct Firms and Product Turnover in the Developing World: Evidence from India.” Review of Economics and Statistics 92 (4): 1042–49. Guenette, J. D., and T. Yamazaki. 2021. “Projecting the Economic Consequences of the COVID-19 Pandemic.” Policy Research Working Paper 9589, World Bank, Washington, DC. Ha, J., A. M. Kose, and F. Ohnsorge. 2021. “One-Stop Source: A Global Database of Inflation.” Policy Research Working Paper 9737, World Bank, Washington, DC. Hallward-Driemeier, M., and G. Nayyar. 2017. Trouble in the Making? The Future of Manufacturing-Led Development. Washington, DC: World Bank. Hallward-Driemeier, M., G. Nayyar, W. Fengler, A. Aridi, and G. Indermit. 2020. Europe 4.0: Addressing the Digital Dilemma. Washington, DC: World Bank. Harper Petersen & Co. (database). “Harper Petersen Charter Rates Index (HARPEX).” Accessed September 20, 2021. https://www.harperpetersen.com. Hui, J., F. J. La-Bhus, and S. Baoping. 2019. “Improving the Efficiency and Equity of Public Education Spending: The Case of Moldova.” IMF Working Paper 19/42, International Monetary Fund, Washington, DC. IEA (International Energy Agency). 2020. “Sustainable Recovery.” World Energy Outlook Special Report in collaboration with the International Monetary Fund. International Energy Agency, Paris. https:// www.iea.org/reports/sustainable- recovery. ———. 2021. Oil 2021. Paris: IEA. ILO (International Labour Organization). 2021. ILO Monitor: COVID-19 and the World of Work, seventh edition. Geneva: ILO. IPCC (Intergovernmental Panel on Climate Change). 2021. “Sixth Assessment Report.” Geneva: IPCC. Islam, A. M., and D. Lederman. 2020. “Data Transparency and Long-Run Growth.” Policy Research Working Paper 9493, World Bank, Washington, DC. ITU (International Telecommunication Union). 2020. “Economic Impact of COVID-19 on Digital Infrastructure.” GSR-20 Discussion Paper, ITU, Geneva. Johns Hopkins University (database). 2021. “Coronavirus Resource Center” (accessed September 24), https:// coronavirus.jhu.edu/. Kose, M. A., C. Lakatos, F. L. Ohnsorge, and M. Stocker. 2017. “The Global Role of the U.S. Economy: Linkages, Policies and Spillovers.” Policy Research Working Paper 7962, World Bank, Washington, DC. COVID-19: это надолго? 43 Kose, M. A., P. Nagle, F. Ohnsorge, and N. Sugawara. 2020. Global Waves of Debt: Causes and Consequences. Washington, DC: World Bank. Kose, M. A., N. Sugawara, and M. E. Terrones. 2020. “Global Recessions.” CEPR Discussion Paper 14397, Center for Economic Policy Research, London Levada-Center. 2021. “Coronavirus and Vaccination.” Levada Center, Moscow. https://www.levada.ru/en/2021/09/06/coronavirus-and-vaccination-2/. Muzi, S., F. Jolevski, K. Ueda, and D. Viganola. 2021. “Productivity and Firm Exit during the COVID-19 Crisis: Cross-Country Evidence.” Policy Research Working Paper 9671, World Bank, Washington, DC. OECD. 2021a. SME and Entrepreneurship Outlook 2021. Paris: OECD. ———. 2021b. “Risks That Matter 2020: The Long Reach of COVID-19.” Tackling Coronavirus (COVID-19): Contributing to a Global Effort. OECD, Paris. ———. 2021c. OECD Employment Outlook 2021: Navigating the COVID-19 Crisis and Recovery. Paris: OECD. OECD (Organisation for Economic Co-operation and Development) and UNICEF (United Nations Children’s Fund). 2021. Education in Eastern Europe and Central Asia: Findings from PISA. Paris: OECD. Our World in Data (database). 2021. “Coronavirus Pandemic (COVID-19)” (accessed September 24), https:// ourworldindata.org/coronavirus. Oxford Economics. 2020. “The Oxford Global Economic Model.” Oxford Economics, Oxford, U.K. Pisani-Ferry, J. 2021. “Climate Policy Is Macroeconomic Policy, and the Implications Will Be Significant.” Policy Brief 21-20, Peterson Institute for International Economics, Washington, DC. Roberton, T., E. D. Carter, V. B. Chou, A. R. Stegmuller, B. D. Jackson, Y. Tam, T. Sawadogo Lewis, and N. Walker. 2020. “Early Estimates of the Indirect Effects of the COVID-19 Pandemic on Maternal and Child Mortality in Low-Income and Middle-Income Countries: A Modelling Study.” The Lancet Global Health 8 (7): e901–e908. Rodriguez-Castelan, C., R. Granguillhome Ochoa, S. Lach, and T. Masaki. 2021. “Mobile Internet Adoption in West Africa.” Policy Research Working Paper 9560, World Bank, Washington, DC. Rogoff, K. 2021a. “Fiscal Sustainability in the Aftermath of the Great Pause.” Journal of Policy Modeling. Rogoff, K. 2021b. “Back to the Seventies.” Project Syndicate, August 31. https:// www.project-syndicate.org/commentary/america-facing-1970s-style-stagflation- threat-by-kenneth-rogoff-2021-08. Rovo, N. 2020. “Structural Reforms to Set the Growth Ambition.” Policy Research Working Paper 9175, World Bank, Washington, DC. Ruch, F. U. 2021. “Neutral Real Interest Rates in Inflation Targeting Emerging and Developing Economies.” Policy Research Working Paper 9711, World Bank, Washington, DC. 44 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Saadah, F. 2021. “From Crisis to Opportunity: Transforming Education in Europe and Central Asia after COVID-19.” Eurasian Perspectives Blog, World Bank, June 8. https://blogs.worldbank.org/europeandcentralasia/crisis-opportunity- transforming-education-europe-and-central-asia-after-covid. Saurav, A., P. Kusek, R. Kuo, and B. Viney. 2020. The Impact of COVID-19 on Foreign Investors: Evidence from the Second Round of a Global Pulse Survey. Washington, DC: World Bank. Schmillen, A. D. 2020. “Causes and Impacts of Job Displacements and Public Policy Responses.” Research and Policy Brief 33, Malaysia Hub, World Bank, Washington, DC. Swiss Re. 2021. “The Economics of Climate Change.” Swiss Re, Zurich, Switzerland. https://www.swissre.com/institute/research/topics-and-risk-dialogues/climate- and-natural-catastrophe-risk/expertise-publication-economics-of-climate- change.html. Topalova, P., and A. Khandelwal. 2011. “Trade Liberalization and Firm Productivity: The Case of India.” Review of Economics and Statistics 93 (3): 995–1009. Trebilcock, M. J. 2014. Dealing with Losers: The Political Economy of Policy Transition. New York: Oxford University Press. UN (United Nations). 2020. E-Government Survey 2020. New York: UN. UNCTAD. 2021. Investment Trends Monitor. Issue 38. Geneva: UNCTAD. UNESCO (United Nations Educational, Scientific, and Cultural Organization). 2020. Education in a PostCOVID World: Nine Ideas for Public Action. International Commission on the Futures of Education. Paris: UNESCO. ———. 2021. “COVID-19 Educational Disruption and Response.” UNESCO, Paris. https:// en.unesco.org/covid19/educationresponse. UNWTO (United Nations World Tourism Organization). 2021. “2020: Worst Year in Tourism History With 1 Billion Fewer International Arrivals.” UNWTO News, January 28. Van Eyden, R., M. Difeto, R. Gupta, and M. E. Wohar. 2019. “Oil Price Volatility and Economic Growth: Evidence from Advanced Economies Using More Than a Century’s Data.” Applied Energy 233-234: 612–21. Wheeler, C. M., J. Baffes, A. Kabundi, G. Kindberg Hanlon, P. S. Nagle, and F. Ohnsorge. 2020. “Adding Fuel to the Fire: Cheap Oil during the COVID-19 Pandemic.” Policy Research Working Paper 9320, World Bank, Washington, DC. World Bank. 2016. World Development Report 2016: Digital Dividends. Washington, DC: World Bank. ———. 2018. Global Economic Prospects: Broad Based Upturn, but for How Long? January. Washington, DC: World Bank. ———. 2019a. Global Economic Prospects: Darkening Skies. January. Washington, DC: World Bank. ———. 2019b. Global Economic Prospects: Heightened Tensions, Subdued Investment. June. Washington, DC: World Bank. ———. 2019c. World Development Report 2018: Learning to Realize Education’s Promise. Washington, DC: World Bank. COVID-19: это надолго? 45 ———. 2020. Global Economic Prospects. June. Washington, DC: World Bank. ———. 2021a. Global Economic Prospects. June. Washington, DC: World Bank. ———. 2021b. Europe and Central Asia Economic Update: Data, Digitalization and Governance. Washington, DC: World Bank. ———. 2021c. “Investing in Human Capital for a Resilient Recovery: The Role of Public Finance Human Capital Project, Ministerial Conclave Conference Draft, World Bank, Washington, DC. ———. 2021d. “Inclusive Growth at a Crossroads: Part One of Strengthening Inclusion and Facilitating the Green Transition.” EU Regular Economic Report. World Bank, Washington, DC. 46 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Пандемия COVID-19 сильно ударила по экономикам всего мира. В 2020 году экономическая активность в мире упала из-за пандемии, и в ре- зультате мировая экономика вошла в самую глубокую рецессию со времен Второй мировой войны (World Bank 2020a). Хотя глобальная экономическая активность восстанавливается, и в регионе Европы и Центральной Азии (ЕЦА) в 2021 году ожидается рост выпуска товаров и услуг, сдерживание распространения COVID-19 остается в регионе сложной задачей. В действительности, ЕЦА относится к числу регио- нов с формирующимися рынками и развивающимися экономиками, где зафиксированы самые высокие показатели числа случаев COVID-19 и смертности от коронавирусной инфекции на душу населения (World Bank 2021b). В начале пандемии быстрое распространение болезни, а также локдауны и ограничения на передвижение, введенные для сдер- живания распространения коронавируса, привели к внезапным шокам спроса и предложения, которые проявились в сокращении выпуска и падении производительности (Demirgüç-Kunt, Lokshin, and Torre 2021). Эти шоки предложения и спроса усугубились на фоне широко распро- страненной неопределенности среди бизнеса и беспокойства по поводу того, что из-за риска ухудшения положения финансового сектора до- ступ предприятий к кредитным ресурсам будет ограничен. Как справлялись с кризисной ситуацией предприятия? Авторы настоящего выпуска Доклада об экономике региона ЕЦА, опираясь на результаты текущей работы Всемирного банка по проведению до- полнительных обследований предприятий (ОП) в условиях пандемии COVID-19 и исследований «Пульс бизнеса» (BPS), оценивают воздейст- вие пандемии COVID-19 на положение предприятий в регионе – с ак- центом на роли конкуренции во время кризиса и в период восстанов- ления. В предыдущих работах была получена аналитическая картина краткосрочных воздействий коронавирусного кризиса на предприятия во всем мире (Apedo-Amah and others 2020; Karalashvili and Viganola 2021), а также изучены вопросы охвата, адресности и результативности 48 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 мер государственной политики по оказанию поддержки предприятиям во время кризиса, вызванного COVID-19 (Cirera and others 2021; World Bank 2021c). В настоящей главе основное внимание уделяется конкуренции, поскольку она имеет ключевое значение для устойчивого долгосрочного экономического ро- ста. Более конкурентная деловая среда ассоциируется с большим динамизмом и, по всей видимости, способствует росту через три основных канала: (a) за счет стимулирования предприятий к внедрению инноваций и повышению эффек- тивности (производственная эффективность (продуктивность)); (b) за счет пере- распределения ресурсов в пользу более продуктивных предприятий (распреде- лительная эффективность); а также (c) за счет вытеснения менее продуктивных компаний с рынка с одновременным ростом более продуктивных предприя- тий и выходом на рынок новых игроков (состязательность рынка/созидательное разрушение).6 Имеющиеся данные указывают на то, что при наличии регуляторной среды, характеризующейся правилами регулирования товарных рынков, способст- вующими развитию конкуренции, в экономиках, как правило, наблюдаются более высокие темпы роста производительности и лучше перераспределя- ются ресурсы в пользу более продуктивных компаний (Arnold, Nicoletti, and Scarpetta 2011). Кроме того, в странах с более низкой регуляторной нагрузкой на предприятия, выходящие на рынок, создается больше новых компаний, а уровни производительности и инвестиций в экономике более высокие бла- годаря усилению конкуренции со стороны новых участников рынка (Motta, Oviedo, and Santini 2010). Данные по Европейскому союзу свидетельствуют о том, что страны со стабильной предпринимательской и регуляторной средой более устойчивы к негативным шокам выпуска и испытывают меньшие потери выпуска, чем страны с относительно слабой деловой и регуляторной средой (Sondermann 2018). Теперь, когда экономики начинают восстанавливаться после коронавирус- ного кризиса, важно обеспечить наличие конкурентной предпринимательской среды, поддерживающей перераспределение ресурсов от менее производи- тельных к более производительным компаниям – процесс, который Шумпетер (Schumpeter, 1942) назвал «созидательным разрушением». Конкуренция была определена как значимый источник созидательного разрушения (Caballero 2008). Пандемия COVID-19 усугубила озабоченность по поводу ограниченной кон- куренции и потенциальных последствий этого для экономического роста. Уси- ление роли доминирующих предприятий – так называемых компаний-«звезд» или «суперзвезд» - и увеличение их рыночной власти было предметом поле- мики среди лиц, отвечающих за определение политики, еще задолго до панде- мии (врезка 2.1). Имеющиеся данные указывают на то, что более высокий уро- вень конкуренции способствует развитию предпринимательства и росту числа компаний-суперзвезд, и что в передовых экономиках рыночная власть таких компаний увеличивалась с 1980-х годов. Однако исследователи продолжают спорить о том, становятся ли предприятия крупнее и усиливают свою доми- нирующие позиции из-за того, что изменения в экономической среде – в т.ч. 6 См. обзор литературы в работе Dauda (2020). Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 49 глобализация и масштабные технологические трансформации, обусловлен- ные достижениями в сфере информационно-коммуникационных технологий, – приводят к тому, что более крупные и более эффективные предприятия за- нимают все большую долю рынка, или же это происходит из-за неконкурент- ного поведения компаний и снижения уровня конкуренции в результате осла- бления системы антимонопольного правоприменения и регулирования (Autor and others 2020; Gutierrez and Philippon 2018; Akcigit and others 2021; Diez, Leigh, and Tambunlertchai 2018; IMF 2019). Важнейшая задача директивных органов стран состоит в том, чтобы обеспечить сохранение состязательности рынков, и чтобы даже на концентрированных рынках новые игроки с новыми идеями и технологиями могли конкурировать с компаниями, утвердившимися на рын- ке. Низкий уровень конкуренции и менее благоприятная среда для бизнеса часто упоминаются в числе основных факторов, поясняющих, почему в Евро- пе появляется мало глобальных фирм-суперзвезд, а в последние десятилетия европейские корпорации сильно отстали от своих аналогов в других регионах (The Economist 2021). Другие утверждают, что более существенное увеличение рыночной власти корпораций в США объясняется более слабой, по сравнению с ЕС, системой антимонопольного правоприменения (Gutiérrez and Philippon 2018). В странах с формирующейся рыночной экономикой, в т.ч. в ЕЦА, наблю- даемое увеличение рыночной власти корпораций гораздо более ограниченно, возможно, из-за более низкого стартового уровня конкурентной среды и ди- намизма, что сделало менее вероятным появление компаний-суперзвезд (IMF 2019).7 ВРЕЗКА 2.1 Компании-суперзвезды и конкуренция В обширном массиве литературы установлено, что для компаниями; соответственно, меры политики, затра- экономического развития и роста большое значение гивающие отдельные компании, могут иметь общие имеют как государственные институты, так и шумпе- последствия. терианский процесс «созидательного разрушения» В работе Ayyagari, Demirgüç-Kunt, and Maksimovic (Acemoglu and Robinson 2012; Aghion and Howitt 1992). (2020) документально зафиксирована распростра- Авторы этих исследований единодушны в том, что ненность компаний-суперзвезд (авторы определяют меры политики, способствующие развитию конкурен- их как предприятия, входящие в 10 процентов веду- ции, важны для экономического роста. щих компаний мира по показателю рентабельности В последней научной литературе по финансам и инвестированного капитала) по отраслям и странам. экономике отмечается растущая значимость фирм-су- Обнаружено, что компании-суперзвезды с большей перзвезд в США (Autor and others 2020; Hall 2018; Van вероятностью появляются в странах с высоким уров- Reenen 2018; De Loecker, Eeckhout, and Unger 2020) нем доходов и отраслях, опирающихся на высокий и во всем мире (Andrews and others 2015). В работах уровень нематериального капитала. Темп эволюции Freund and Pierola (2015) и Gaubert and Itskhoki (2020) состава популяции фирм-суперзвезд выше в стра- показано, что структуру торговли стран объясняют нах с высоким уровнем доходов, что подчеркивает силы на «гранулированном» уровне (объемы экспор- важность качественных институтов и процесса сози- та зависят от экспортной активности отдельных круп- дательного разрушения для компаний-суперзвезд. ных предприятий). Ландшафт национальных экономик Благоприятная конкурентная среда (которая характе- может определяться несколькими доминирующими (см. продолжение) 7 В работе Iootty, Pop, and Pena (2020) исследуются факторы, определяющие тенденции изменения рыночной власти в Румынии и их значение для конкуренции и экономического роста в этой стране. 50 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ВРЕЗКА 2.1 Продолжение ризуется регулированием товарных рынков, способ- В работе Keller and Yeaple (2020) обнаружено, что ствующим развитию конкуренции, небольшой долей наиболее продуктивные компании, которые начисля- государственной собственности в банковском секторе, ют самые высокие наценки на свои товары, как пра- а также простыми правилами входа на рынок) ассоци- вило, стремятся выйти на самые конкурентные рынки. ируется с ростом влияния фирм-суперзвезд. Компании с более низкой конкурентоспособностью, у В одной из предыдущих работ Айягари, Демир- которых наценки на товары ниже, обычно предпочи- гюч-Кунт и Максимович (Ayyagari, Demirgüç-Kunt, and тают рынки менее конкурентоспособных стран. Maksimovic, 2019) отмечают, что фирмы-суперзвезды В целом, этот массив исследований дает основания ассоциируются с большими объемами инвестиций в полагать, что (a) рост влияния фирм-суперзвезд отра- нематериальные активы, и, следовательно, для этих жает благоприятную деловую среду и высокое каче- фирм велика вероятность ошибок в измерении при- ство институтов, что стимулирует созидательное раз- были, поскольку традиционные стандарты бухгалтер- рушение и инвестиции в инновации; а также то, что ского учета не предусматривают капитализацию затрат (b) фирмы-суперзвезды более склонны к инновациям на исследования и разработки, формирование капита- и более эффективны, чем компании, не относящиеся ла бренда или другие формы капитала организации. к «звездам». Даже после внесения поправок на ошибки в измере- Существует закономерное беспокойство, что не- нии нематериального капитала, совместное существо- сколько доминирующих компаний способны вытес- вание высоких прибылей и высоких наценок на товары нять конкурентов, участвуя в слияниях и поглощениях, не является достаточным доказательством того, что с долговременными последствиями для мотивации фирмы-суперзвезды оказывают пагубное влияние на к внедрению инноваций, как отмечается в работах благосостояние потребителей. У таких фирм больше Cunningham, Ederer, and Ma (2021); Akcigit and others выпуск инновационной продукции и больше экономи- (2021); Kamepalli, Rajan, and Zingales (2021). Следо- чески значимых патентов, чем у компаний, не относя- вательно, важнейшая задача директивных органов щихся к «суперзвездам». На каждом уровне торговых должна состоять не только в том, чтобы контролиро- наценок у «суперзвезд» больше объемы выпуска и вать использование рыночной власти этими единич- инвестиций, чем у компаний других категорий. В ряде ными компаниями, но и в том, чтобы обеспечивать других исследований подчеркивается роль нематери- сохранение состязательности рынков и возможность ального капитала в способствовании увеличению кон- для новых игроков с новыми технологиями конкури- центрации и рыночной власти в отдельных отраслях и ровать с действующими лидерами рынка. экономике в целом (см. Crouzet and Eberly 2019; Autor and others 2020; Bessen 2017). Пандемия, вероятно, усугубила озабоченность по поводу конкуренции (Akcigit and others 2021). Если более мелким предприятиям становится труднее адаптироваться к новым технологиям или бизнес-моделям, если у них умень- шается вероятность получения государственной поддержки, и если в результа- те этого они с большей вероятностью могут уйти с рынка, то может усилиться концентрация и доминирующее положение крупных предприятий, что по- тенциально может еще больше ограничить конкуренцию – как раз в то время, когда она больше всего нужна для стимулирования восстановления. В настоящей главе авторы задаются следующими вопросами. Как панде- мия COVID-19 повлияла на рост предприятий, численность их работников и технологическую адаптацию? Варьировала ли степень воздействия пандемии в зависимости от таких характеристик предприятий, как их размер, возраст, отраслевая принадлежность или пол руководителя? Имеются ли данные, под- тверждающие эпизоды созидательного разрушения на настоящий момент с Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 51 перераспределением ресурсов в пользу более производительных предприя- тий? Испытали ли предприятия в странах, характеризовавшихся до пандемии COVID-19 более сильной конкурентной средой, созидательное разрушение в большем или меньшем объеме? В каких формах предприятия получали го- сударственную поддержку, призванную помочь им выстоять в период панде- мии? Какие именно предприятия получили поддержку от государства, и ка- кие последствия она имела для конкуренции и восстановления? Четыре основных результата анализа таковы: 1. В среднем, до пандемии COVID-19 конкурентная среда в регионе ЕЦА, оцениваемая по различным показателям, была сильнее в странах с фор- мирующимся рынком и развивающихся экономиках с более высоким уровнем доходов. В странах с более совершенной конкурентной средой предприятия в докризисный период имели более высокую производи- тельность труда, измеряемую в виде объема продаж на одного работника в 2019 году. 2. Воздействие пандемии COVID-19 на предприятия в регионе было глу- боким и неравномерным. Среднее падение объемов месячных продаж у предприятий, опрошенных в первом раунде обследования, который про- ходил с мая по ноябрь 2020 года, составило 24%, а среднее сокращение численности работников, занятых полный рабочий день, - 10% по сравне- нию с годом ранее. Ко второму раунду, который проводился в период с ноября 2020 года по май 2021 года, каждое четвертое предприятие допу- скало возможность просрочки платежей по существующим финансовым обязательствам в течение предстоящих шести месяцев. Относительно не- большие и более молодые предприятия сильнее пострадали от кризиса, вызванного COVID-19. Ко второму раунду обследования у более мелких, более молодых предприятий и компаний с женщинами во главе объемы продаж еще не улучшились после первоначального падения. 3. Во время пандемии COVID-19 экономическая активность в регионе ЕЦА, по-видимому, перераспределилась в сторону компаний с более высокой производительностью, особенно в странах с более конкурентными рын- ками. У предприятий, на которых до кризиса производительность труда была высокой, объемы продаж и численность работников упали меньше, чем у предприятий с низкой докризисной производительностью труда. Кроме того, более производительные компании с большей вероятностью сумели адаптироваться к кризисной ситуации, расширив масштабы уда- ленной работы и деловой активности в режиме онлайн. Будет ли перера- спределение экономической активности в пользу более производитель- ных предприятий долговременным, зависит то того, будут ли они расти, а менее продуктивные компании со временем уходить с рынка. 4. Правительства многих стран региона ЕЦА ввели обширные пакеты мер государственной поддержки, чтобы быстро смягчить первые экономиче- ские последствия коронавирусного кризиса и предоставить экстренную помощь для защиты предприятий и работников от наихудших последст- вий кризиса. Охват мер государственной поддержки сильно различался 52 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 по странам, но в среднем половина предприятий сообщили, что они по- лучили ту или иную поддержку от государства в рамках борьбы с эконо- мическими последствиями пандемии. В целом, государственную поддер- жку чаще получали менее производительные предприятия; относительно крупные компании с большей вероятностью, чем мелкие, получали под- держку в форме отсрочки платежей и фискальных льгот; поддержка пре- доставлялась предприятиям независимо от уровня их докризисной инно- вационной активности. Материал главы организован следующим образом. В первом разделе дается описание картины конкуренции в регионе ЕЦА до пандемии COVID-19. В сле- дующем разделе демонстрируется, как пандемия затронула предприятия в регионе. В разделе «Перераспределение активности от менее производитель- ных к более производительным предприятиям» рассматривается, успешнее ли выдержали удар пандемии те предприятия, которые демонстрировали более высокую производительность в «доковидный» период, и анализирует- ся, как конкурентная среда затронула процесс перераспределения ресурсов от менее производительных к более производительным компаниям во время кризиса. В разделе «Меры государственной поддержки» дается описание мер государственной политики, введенных, чтобы помочь предприятиям выстоять в кризис. Определяются предприятия, получившие поддержку, и ее значение для конкуренции и посткризисного восстановления. В следующем разделе рас- сматриваются стратегические выводы из проведенного анализа с точки зрения обеспечения уверенного восстановления и повышения устойчивости к буду- щим кризисам. В последнем разделе обобщаются основные результаты иссле- дования. Ландшафт частного сектора до пандемии COVID-19 Характеристики предприятий Проводимые Всемирным банком Обследования предприятий дают репрезен- тативную в национальном масштабе аналитическую информацию для опреде- ления ландшафта частного сектора в регионе ЕЦА (подробная информация о данных и методологии исследования приводится в Приложении 2.1). Данные последнего раунда обследований в регионе, собранные преимущественно в 2019 году, показывают, что в среднем две трети предприятий относятся к ка- тегории малых (5–19 работников), четверть составляют предприятия средних размеров (20–99 работников), а менее десятой части приходится на крупные предприятия (100 и более работников) (рис. 2.1). На долю предприятий роз- ничной торговли и других услуг приходится 72% предприятий, а остальную часть составляют предприятия обрабатывающей промышленности. Около 27% предприятий моложе 10 лет; остальные примерно поровну разделены предприятиями, созданными 10–20 лет назад, и теми, что созданы 20 лет на- зад или ранее. Согласно полученным данным, 20% предприятий возглавляют женщины. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 53 Рисунок 2.1. Характеристики предприятий в регионе Европы и Центральной Азии Доля предприятий (%) Малые Средние Крупные Обработка Розничная Другие Менее 10 10-20 Более 20 Руковод- торговля услуги лет лет ство Размер предприятий (численность Сектор Возраст предприятия Возглавляют- работников) ся женщи- нами Источник: расчеты авторов на основе данных последних Обследований предприятий (по большинству стран - за 2019 год) по 29 странам региона ЕЦА. Примечание. Ответы на уровне предприятий агрегируются на уровне стран с помощью весовых коэффициентов, а затем рассчитываются (простые) среднеарифмети- ческие значения по странам. Характеристики предприятий разнятся по странам (таблица 2.1). В боль- шинстве стран более 60% предприятий относятся к категории малых. Арме- ния, Азербайджан, Беларусь, Босния и Герцеговина – единственные страны региона, где доля крупных предприятий превышает 10%. В Центральной Ев- ропе и странах Балтии, в Восточной Европе и на Западных Балканах почти 40% предприятий или более имеют возраст, как минимум, 20 лет. Российская Фе- дерация и страны Центральной Азии и Южного Кавказа демонстрируют боль- шую степень динамизма. Например, в Казахстане, Таджикистане, Узбекистане и Грузии возраст примерно половины или больше половины предприятий составляет меньше 10 лет, что вдвое превышает среднее значение по региону ЕЦА. В среднем в распределении секторов мало различий, но некоторые страны выделяются. В Косово, Кырзызской Республике и Таджикистане доля пред- приятий в обрабатывающем секторе превышает среднее значение (около 40%); в Азербайджане, Казахстане и Российской Федерации этот показатель ниже среднего и составляет примерно 16%. Доля предприятий, возглавляемых женщинами, составляет примерно 20– 25% в большей части региона. Она меньше в Косово и Турции (менее 5%) и больше в Кыргызской Республике, Литве и Латвии (больше 30%). Конкурентная среда Конкурентная среда характеризуется четырьмя показателями. Первые два взя- ты из Индекса трансформации Бертельсманна (BTI) за 2020 год, с помощью которого на основе мнений экспертов исследуются политические и эконо- мические преобразования в странах мира. Два подкомпонента индекса BTI, а 54 Таблица 2.1. Характеристики предприятий в регионе Европы и Центральной Азии (% от общего количества) Размер предприятий (числен- ность работников) Сектор Возраст предприятий (лет) Обрабатываю- Роз- Во главе с Малые Средние Крупные щая промыш- ничная Другие женщина- Субрегион/страна (5–19) (20–99) (100+) ленность торговля услуги Менее 10 10–20 Более 20 ми Европа и Центральная Азия 68 26 6 28 18 55 27 37 36 20 (в среднем по стране) Центральная Азия 66 28 6 33 18 50 43 39 18 20 Казахстан 76 20 4 17 20 62 52 38 11 26 Кыргызская Республика 56 35 9 37 22 41 22 43 36 33 Таджикистан 63 31 6 41 14 45 48 39 13 7 Узбекистан 70 26 4 35 13 51 50 35 15 12 Центральная Европа и 72 23 5 26 20 54 20 33 47 24 страны Балтии Болгария 68 28 4 27 22 51 26 44 29 29 Хорватия 66 27 7 25 41 35 21 16 63 27 Чешская Республика 73 23 5 28 12 60 16 30 53 16 Эстония 72 25 4 26 10 64 24 33 43 22 Венгрия 67 28 5 24 22 54 15 37 48 22 Латвия 69 27 3 24 21 55 15 31 54 33 Литва 76 20 4 21 24 55 26 34 40 31 Польша 87 11 2 22 18 60 23 35 42 28 Румыния 71 24 5 27 23 51 19 34 47 17 Словацкая Республика 71 20 9 30 20 49 17 45 38 23 Словения 72 23 5 32 10 58 19 23 57 19 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Таблица 2.1. (продолжение) Размер предприятий (числен- ность работников) Сектор Возраст предприятий (лет) Обрабатываю- Роз- Во главе с Малые Средние Крупные щая промыш- ничная Другие женщина- Субрегион/страна (5–19) (20–99) (100+) ленность торговля услуги Менее 10 10–20 Более 20 ми Восточная Европа 63 28 9 30 17 53 21 43 36 19 Беларусь 62 28 10 28 18 54 31 38 31 21 Молдова 69 24 7 27 22 51 19 43 38 19 Украина 58 33 8 35 10 55 14 48 38 18 Российская Федерация 74 22 5 16 12 72 42 48 10 24 Южный Кавказ 57 30 12 19 25 56 38 40 23 17 Армения 60 26 13 21 28 51 34 36 30 19 Азербайджан 55 31 15 16 25 59 25 51 24 17 Грузия 57 34 8 21 22 57 54 32 13 17 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Турция 72 25 4 31 16 53 24 40 35 4 Западные Балканы 66 28 6 31 12 57 22 38 39 15 Албания 68 26 6 26 17 58 40 37 23 18 Босния и Герцеговина 54 36 11 36 17 47 14 33 53 17 Косово 73 23 4 40 0 60 28 47 25 3 Черногория 69 26 5 23 0 77 18 41 41 15 Северная Македония 70 25 5 30 28 42 16 36 47 21 Сербия 62 31 6 33 11 56 17 36 47 18 Источник: расчеты авторов на основе данных последних Обследований предприятий (по большинству стран - за 2019 год). Примечания. Ответы на уровне предприятий агрегируются на уровне стран с помощью весовых коэффициентов. Средние значения по ЕЦА и субрегионам рассчитываются как простые среднеарифметические значения по странам. 55 56 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 именно «организация рынка» и «конкурентная политика», обеспечивают ин- формацию о конкурентной среде в 2019 году. Первая метрика отражает сте- пень развитости фундаментальных основ рыночной конкуренции; при этом максимальный балл (10) указывает на то, что «рыночная конкуренция единоо- бразно определена и осуществляется как на макроэкономическом, так и на ми- кроэкономическом уровне. Существуют гарантированные государством пра- вила рыночной конкуренции с обеспечением равных возможностей для всех участников рынка. Неформальный сектор очень мал». Минимальный балл (1) указывает, что «рыночная конкуренция присутствует лишь в небольших сег- ментах экономики, а институциональная база конкуренции находится в зача- точном состоянии. Правила для участников рынка ненадежны и зачастую уста- навливаются произвольно. Неформальный сектор велик». Второй показатель отражает, в какой степени в стране введены положения о защите конкурен- ции и обеспечивается их соблюдение. Максимальный балл (10) указывает на то, что в стране «приняты всеобъемлющие законы для предотвращения моно- полистических структур и монополистического поведения и обеспечивается строгое соблюдение их норм». Балл 1 указывает на «отсутствие правовых или политических мер по предотвращению монополистических структур и моно- полистического поведения». Хотя баллы BTI выставляются на основе субъективного восприятия, оценки BTI показывают высокую степень корреляции со значениями показателей из базы данных ОЭСР по регулированию товарных рынков, которые основыва- ются на кодифицированных нормативно-правовых актах и оценивают конку- рентную среду де-юре (степень и способ обеспечения исполнения законов и нормативных актов не отражаются) (врезка 2.2). ВРЕЗКА 2.2 Измерение состояния конкурентной среды Состояние конкурентной среды в экономике можно среднее значение двух совокупных показате- определить и измерить различными способами. Пока- лей высокого уровня: «искажения, вызванные затели, характеризующие конкурентную среду по стра- участием государства в экономике» и «барье- нам, содержатся в трех базах данных: ры для входа на рынок отечественных и ино- • Показатели регулирования товарных рынков странных компаний». Диапазон баллов – от 0 ОЭСР (Product Market Regulation - PMR) рассчи- до 6, при этом более низкие значения указы- тываются на основе анкеты, содержащей более вают на регуляторную среду, более благопри- 1 400 вопросов о регулятивных нормах, при- ятную для конкуренции. Самые последние менимых к экономике в целом и к отдельным оценки отражают ситуацию в каждой стране отраслям. Значения показателей доступны по на 1 января 2018 года по большинству стран 35 странам ОЭСР и 11 странам, не входящим (для некоторых имеются оценки на 1 января в ОЭСР. Показатель PMR-2018, относящийся ко 2019 года). всей экономике, строится путем агрегирова- • Индекс трансформации Бертельсманна (The ния численных значений, присвоенных каждо- Bertelsmann Stiftung Transformation Index - BTI) му вопросу. Он представляет собой простое – основанный на субъективном восприятии (см. продолжение) Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 57 ВРЕЗКА 2.2 Продолжение показатель качества демократии, рыночной ках Всемирного экономического форума с экономики и государственного управления. использованием информации, полученной в Рассчитывается по 137 развивающимся стра- ходе почти 13 000 интервью с руководителя- нам и странам с переходной экономикой на ми компаний. Значения по трем указанным основе детальных страновых оценок, прове- подкомпонентам также агрегируются для вы- денных совместно с экспертами из ведущих ведения оценок конкуренции на внутреннем университетов и аналитических центров в бо- рынке. Диапазон баллов по подкомпонентам лее чем 120 странах. Два подкомпонента ин- – от 1 до 7; диапазон совокупных балльных декса – «организация рынка» и «конкурентная оценок – от 0 до 100. Чем выше значение, тем политика» - обеспечивают информацию о кон- совершеннее конкурентная среда. Показа- курентной среде в стране. Диапазон баллов тели за 2019 год основываются на интервью, – от 1 до 10; чем больше значение, тем выше проведенных в 2018 и 2019 годах. уровень конкуренции в рыночной экономи- Показатели PMR оценивают конкурентную среду де- ке. Оценки за 2020 год отражают ситуацию в юре; они не отражают степень и способ обеспечения каждой стране по состоянию на начало 2019 исполнения соответствующих законов и нормативных актов. Подкомпоненты индекса BTI, напротив, дают года. оценку конкурентной среды де-факто на основе де- • Индекс глобальной конкурентоспособности тальных экспертных оценок, отражающих как приме- Всемирного экономического форума (Global нимые законы и нормативные акты, так и (субъектив- Competitiveness Index (GCI)) измеряет уровень но воспринимаемую) степень и способ обеспечения национальной конкурентоспособности, кото- их исполнения. Показатели GCI аналогичным образом рая в широком смысле определяется как ком- позволяют получить оценку де-факто на основе опро- плекс институтов, мер политики и факторов, са мнений руководителей компаний. Значения пока- определяющих уровень производительности зателей из всех трех баз данных во многих случаях в стране, - от макроэкономической среды до показывают высокую степень корреляции. В настоящей главе для получения картины конкурент- здравоохранения и начального образования. ной среды используются два подкомпонента индекса Значения индекса доступны по 137 странам. BTI, характеризующие организацию рынка и конку- Набор данных за 2019 год включает в себя три рентную политику, поскольку в наборе данных BTI подкомпонента, относящихся к конкурентной наиболее полно охвачены страны ЕЦА, включенные в среде: искажающее влияние налогов и суб- анализ. Показатели BTI также позволяют более точно сидий на конкуренцию; степень рыночного уловить нюансы между странами за счет использова- доминирования; конкуренция в сфере услуг. ния более широкого диапазона балльных оценок по Оценка проводится на основе Опроса руково- сравнению с двумя другими наборами данных. дителей крупнейших компаний мира в рам- Средний балл по ЕЦА равен 7 по обоим показателям конкурентной среды, но значения существенно варьируют по странам (таблица 2.2). Балл 7 соответ- ствует следующим описательным оценкам: «Рыночная конкуренция имеет прочную институциональную базу, но правила рыночной конкуренции при- меняются непоследовательно или не всегда едины для всех участников рынка. Размер неформального сектора невелик» и «Законы о конкуренции, призван- ные предотвращать образование монополистических структур, существуют, но правоприменение осуществляется непоследовательно». Средние баллы 58 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 по региону выше средних значений, зафиксированных для стран с доходами выше среднего уровня (5 по компоненту «организация рынка» и 6 по компо- ненту «конкурентная политика»). Таблица 2.2. Организация рынка, конкурентная политика, доля государственного сектора в общей занятости, доля государственных банков в банковском секторе в регионе Европы и Центральной Азии Страна Индекс BTI – Индекс BTI – Доля госсектора Доля госбанков организация рынка конкурентная политика в общей занятости в банковском секторе ЕЦА 7 7 24 18 Центральная Азия 5 5 29 41 Казахстан 6 5 37 0 Кыргызская Республика 5 6 21 38 Таджикистан 4 3 28 . Узбекистан 3 4 28 84 Центральная Европа и страны 9 9 21 9 Балтии Болгария 8 8 17 3 Хорватия 8 10 21 6 Чешская Республика 10 10 20 2 Эстония 10 10 22 0 Венгрия 7 7 26 7 Латвия 8 10 23 0 Литва 9 10 22 0 Польша 9 10 20 41 Румыния 8 8 14 8 Словацкая Республика 9 9 21 1 Словения 10 10 23 31 Восточная Европа 6 6 36 40 Беларусь 4 6 39 64 Молдова 6 6 30 0 Украина 7 7 39 55 Российская Федерация 5 7 31 66 Южный Кавказ 6 5 20 9 Армения 6 5 22 0 Азербайджан 4 4 23 28 Грузия 7 6 14 0 Турция 7 7 16 38 Западные Балканы 6 7 25 3 Албания 7 8 20 0 Босния и Герцеговина 5 7 30 3 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 59 Страна Индекс BTI – Индекс BTI – Доля госсектора Доля госбанков организация рынка конкурентная политика в общей занятости в банковском секторе Косово 5 6 31 0 Черногория 7 8 26 0 Северная Македония 7 8 23 0 Сербия 7 7 19 16 Источники: Индекс трансформации Бертельсманна (2020); показатели бюрократизации в странах мира (World Bank 2020b); местные источники в тех случаях, когда данные по показателям бюрократизации отсутствовали или были устаревшими (Армения, Азербайджан, Беларусь, Кыргызская Республика, Черногория, Северная Македония, Российская Федерация, Таджикистан и Турция); Anginer, Demirgüç-Kunt, and Mare (2020). Самые высокие средние баллы у субрегиона Центральной Европы и стран Балтии. Чешская Республика, Эстония и Словения лидируют с максималь- ными баллами (10) по обоим показателям индекса BTI (рис. 2.2). У Хорватии, Латвии, Литвы и Польши 10 баллов по показателю «конкурентная политика». Наименее развита конкурентная среда в Средней Азии, где по обеим метри- кам средний балл равен 5; при этом особенно слабая конкурентная среда за- фиксирована в Таджикистане и Узбекистане. На Южном Кавказе состояние конкурентной среды неудовлетворительное в Азербайджане. У Республики Рисунок 2.2. Организация рынка, конкурентная политика, доля государственного сектора в общей занятости, доля государственных банков в банковском секторе в регионе Европы и Центральной Азии, по субрегионам % от общего значения Рейтинг BTI Центральная Центральная Восточная Российская Южный Турция Западные Азия Европа и страны Европа Федерация Кавказ Балканы Балтии Подкомпонент BTI «организация рынка» Доля госсектора в общей занятости Подкомпонент BTI «конкурентная политика» Доля госбанков в общих активах банковского сектора Источники: Индекс трансформации Бертельсманна (2020); показатели бюрократизации в странах мира (World Bank 2020b); местные источники в тех случаях, когда данные по показателям бюрократизации отсутствовали или были устаревшими (Армения, Азербайджан, Беларусь, Кыргызская Республика, Черногория, Северная Македония, Российская Федерация, Таджикистан и Турция); Anginer, Demirgüç-Kunt, and Mare (2020). Примечание. Средние значения по субрегионам рассчитаны по 29 странам ЕЦА. 60 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Беларусь низкий балл по субиндексу организации рынка. Оценки по Турции соответствуют средним значениям по региону. Российская Федерация отстает от среднего регионального показателя по компоненту «организация рынка». Следующие две метрики, которые могут быть связаны с уровнем конкурен- ции, – косвенные показатели, характеризующие размер участия и влияние государства на экономику. В странах, где государство играет относительно большую и влиятельную роль в экономике, конкурентная среда может быть более слабой. Первый косвенный показатель – доля государственного сектора в общей занятости. В регионе ЕЦА доля госсектора в занятости составляет в среднем 24% и колеблется от 16% в Турции до 36% в Восточной Европе. Внутри некоторых субрегионов тоже наблюдаются большие различия значений меж- ду странами. Например, в Центральной Европе и странах Балтии показатель колеблется от 14% в Румынии до 26% в Венгрии. Второй косвенный показатель – доля государственных банков в общих ак- тивах банковского сектора (государственный банк определяется как коммер- ческий банк, в котором участие государства в капитале составляет более 50%). Во многих литературных источниках содержатся данные, указывающие на то, что государственные банки могут находиться под влиянием государства, и их существование может искажать процесс распределения кредитных ресурсов и тем самым приводить к потерям экономической эффективности (World Bank 2012). Средний показатель по региону составляет 18%, но он скрывает большие различия между странами. В Узбекистане доля госбанков составляет 84%, да- лее идут Россия с 66% и Беларусь с 64%, а в 11 из 29 стран выборки показатель равен нулю. Производительность труда и конкурентная среда Производительность имеет ключевое значение для экономического роста. На уровне предприятий производительность отражает, насколько эффективно предприятия преобразуют факторы производства в готовый продукт. Производительность предприятия можно измерить разными способами. Учитывая ограничения данных в Обследованиях предприятий, измерение производительности с помощью прямых соотношений факторов производст- ва, например, производительности труда, дает простую, но более надежную оценку производительности, чем показатели совокупной факторной произво- дительности (World Bank 2021a). Предприятия в странах с более совершенной конкурентной средой, как пра- вило, отличаются более высокой производительностью (рис. 2.3). Эта взаимос- вязь особенно очевидна при оценке конкурентной среды по компонентам BTI «организация рынка» или «конкурентная политика». При измерении состоя- ния конкурентной среды с точки зрения доли госсектора в общей занятости и доли госбанков в активах банковского сектора различие не столь существенно. (В настоящем анализе не контролируются такие искажающие факторы, как различия в секторном распределении предприятий внутри стран. Они до- полнительно исследуются в разделе «Перераспределение активности от менее производительных к более производительным предприятиям».) Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 61 Рисунок 2.3. Графики распределения производительности труда в регионе Европы и Центральной Азии a. Компонент BTI «организация рынка» b. Компонент BTI «конкурентная политика» Плотность Плотность Log (производительность труда) Log (производительность труда) Низкий уровень рыночной Высокий уровень рыночной Слабая конкурентная Сильная конкурентная конкуренции конкуренции политика политика c. Доля госсектора в общей занятости d. Доля госбанков в активах банковского Плотность сектора Плотность Log (производительность труда) Log (производительность труда) Большая доля госсектора в Небольшая доля госсектора в Большая доля госбанков в Небольшая доля госбанков занятости занятости банковском секторе в банковском секторе Источники: расчеты авторов на основе данных последних Обследований предприятий (по большинству стран - за 2019 год) по 29 странам ЕЦА; Индекс трансформации Бертельсманна (2020); показатели бюрократизации в странах мира (World Bank 2020b); местные источники в тех случаях, когда данные по показателям бюрократи- зации отсутствовали или были устаревшими (Армения, Азербайджан, Беларусь, Кыргызская Республика, Черногория, Северная Македония, Российская Федерация, Таджикистан и Турция); Anginer, Demirgüç-Kunt, and Mare (2020). Примечания. На графиках показаны распределения логарифмов индекса производительности труда по предприятиям; при этом рассчитанные для обследования весовые коэффициенты масштабируются так, чтобы все страны имели равный вес. Низкие и высокие значения показателей определяются относительно медианных значений, которые составляют: 6 по подкомпоненту BTI «организация рынка», 7 по подкомпоненту BTI «конкурентная политика», 22,3 для доли госсектора в общей занятости, 2,6 для доли госбанков в активах банковского сектора. Оценки организации рынка по индексу BTI основываются на ответах на вопрос «До какого уровня развиты фундаментальные основы рыночной конкуренции?», а оценки по подкомпоненту BTI «конкурентная политика» - на ответах на вопрос «В какой степени в стране введены положения о защите конкуренции и обеспечивается их соблюдение?» Как предприятия справлялись с кризисом, вызванным пандемией COVID-19? Во время коронавирусного кризиса Всемирный банк провел дополнитель- ные обследования предприятий стран мира в условиях пандемии с охватом 23 стран региона ЕЦА (подробная информация приводится в Приложении 2). Данные по первому раунду обследования собирались с мая по ноябрь 2020 года. Данные по второму раунду собирались с ноября 2020 года по май 2021 года. В обоих раундах обследования участвовали лишь 13 из 23 стран. В ходе опросов предприятия спрашивали об изменениях в показателях их деятельности по сравнению с 12 месяцами ранее или с момента начала кризиса из-за COVID-19. Выборочная совокупность для дополнительных обследований 62 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 предприятий в условиях COVID-19 включает все предприятия, участвовавшие в последних обследованиях предприятий до пандемии, что позволяет увязать данные о результатах деятельности в период кризиса с данными о характери- стиках предприятий, собранными в ходе докризисного обследования.8 Согласно данным первого раунда дополнительного обследования, объемы месячных продаж предприятий упали в среднем на 24% по сравнению с го- дом ранее; цифры колебались от 7% в Латвии до 57% в Молдове (таблица 2.3).9 Средний показатель падения продаж был значительно меньше, чем в других регионах. В работе Apedo-Amah and others (2020) анализируются данные по 51 стране, включая страны ЕЦА. В этом исследовании зафиксировано среднее па- дение продаж по проанализированным странам в размере 49%. В регионе ЕЦА среднее падение продаж, зафиксированное во втором раунде обследования (23%), было аналогично падению, выявленному в первом раунде, что указыва- ет на то, что предприятия испытывали потери доходов в течение длительного времени (таблица 2.3). Сокращение численности постоянных работников, занятых полный рабо- чий день (10% в первом раунде и 13% во втором раунде), было не столь силь- ным, как падение продаж (см. таблицу 2.3) – эта закономерность также просле- живается в мировых данных. Коррекция предприятиями численности своей рабочей силы в пропорциональном отношении была меньше падения продаж отчасти потому, что предприятия использовали другие механизмы для сни- жения производственных издержек и затрат на оплату труда, включая такие как, например, отправка работников в отпуск, сокращение продолжительно- сти рабочего дня, а также сокращение заработной платы (Apedo-Amah and others 2020). Широко распространенная в регионе ЕЦА практика предоставле- ния субсидий на выплату заработной платы, тоже, по-видимому, сыграла свою роль в ограничении практики высвобождения работников, как рассматривает- ся далее в настоящей главе. В таблице 2.3 не приводятся данные об интенсивности выходов с рынка, по- скольку в регионе ЕЦА процент предприятий, полностью прекративших свою деятельность во время пандемии COVID-19, был относительно небольшим. Согласно данным в работе Muzi and others (2021), в странах ЕЦА средняя ин- тенсивность выходов с рынка в годовом выражении составила 1,9%, что гораздо меньше среднего показателя (6,2%) по другим странам. Относительно низкий темп ухода компаний с рынка в регионе ЕЦА может отчасти отражать эффект помощи, полученной ими от государства (см. далее в главе). Хотя большинство предприятий в регионе остались на рынке, имеются признаки того, что они ис- 8 В таблицах и рисунках настоящего раздела представлены значения показателей деятельности по раундам обследования по всем предприятиям, участвовавшим в каждом раунде. Результаты анализа схожи при ог- раничении выборки предприятиями, участвовавшими в обоих раундах обследования. 9 Цифры, представленные в таблице 2.3, получены с помощью весовых коэффициентов исследования, кото- рые определяются относительно стратифицированного распределения предприятий в конкретных странах (по секторам и группам предприятий по размеру). Следовательно, они не обязательно соответствуют из- менениям на макроуровне. Например, падение продаж в таблице 2.3 может быть более существенным, чем сокращение ВВП, поскольку крупным предприятиям присваиваются веса, исходя из их зачастую неболь- шой доли в распределении предприятий по размеру в таблице 2.3, но при этом они, как правило, вносят более существенную ролю в рост ВВП. Таблица 2.3. Воздействие кризиса, вызванного пандемией COVID-19, на положение предприятий в регионе Европы и Центральной Азии (% предприятий, если не указано иное) Изменение (%) Сократили численности численность Допускают Изменение (%) постоянных постоянных просрочку платежей объемов ме- работников, работников, по существующим Начали или увели- Ввели или расши- сячных продаж занятых полный занятых полный обязательствам в чили объем дея- рили механизмы по сравнению с рабочий день, с рабочий день, с течение следующих тельности в режиме удаленной работы годом ранее дек. 2019 г. дек. 2019 г. шести месяцев онлайн для персонала Субрегион/страна Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 ЕЦА –24 –23 –10 –13 28 36 30 26 21 29 29 36 Центральная Азия Казахстан –21 –12 25 11 34 44 a Узбекистан –10 –11 24 18 50 18 Центральная Европа и страны Балтии Болгария –24 –23 –7 –5 21 36 22 22 9 17 10 16 Хорватия –17 –19 –3 –2 12 20 29 21 13 15 24 23 Чешская –15 –24 –7 –8 19 32 15 14 23 25 36 50 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Республика Эстония –13 –14 –7 –12 33 42 16 20 21 33 25 39 Венгрия –15 –14 –4 –6 20 21 26 16 11 15 27 27 Латвия –7 –27 –13 –64 66 66 10 40 14 39 30 28 Литва –17 –32 –7 –13 37 45 84 69 25 31 30 48 Польша –19 –17 –5 –5 22 28 17 27 17 34 20 35 Румыния –18 –14 –9 –11 31 46 57 36 13 21 20 29 Словацкая –14 –26 –7 –10 29 37 32 32 12 26 29 39 Республика Словения –18 –15 –8 –4 33 41 25 22 16 25 32 40 Восточная Европа Беларусь –19 –4 26 18 32 40 63 Таблица 2.3. (продолжение) 64 Изменение (%) Сократили численности численность Допускают Изменение (%) постоянных постоянных просрочку платежей объемов ме- работников, работников, по существующим Начали или увели- Ввели или расши- сячных продаж занятых полный занятых полный обязательствам в чили объем дея- рили механизмы по сравнению с рабочий день, с рабочий день, с течение следующих тельности в режиме удаленной работы годом ранее дек. 2019 г. дек. 2019 г. шести месяцев онлайн для персонала Субрегион/страна Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Молдова –57 –29 –20 –17 14 38 56 38 32 40 36 45 Российская –28 18 15 53 55 Федерация Южный Кавказ Армения –24 –18 37 17 40 41 Азербайджан –41 –20 28 23 63 70 Грузия –47 –29 –37 –18 26 31 28 35 27 36 45 52 Турцияa –31 –23 –1 3 11 21 27 21 47 41 34 22 Западные Балканы Албания –52 –15 28 39 18 14 Босния и –16 –8 44 16 8 24 Герцеговина Косовоa –49 –3 12 44 27 8 Черногория –30 –11 32 26 19 6 Северная –31 –12 36 26 24 14 Македония Сербия –17 –2 23 14 24 21 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19 и исследования «Пульс бизнеса» (BPS). Примечания. Средние значения по ЕЦА рассчитываются на основе данных дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19. Ответы на уровне предприятий, полученные в ходе дополнительных обследований, агрегировались на уровне стран с помощью весовых коэффициентов, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. Данные исследования BPS по Косово и Турции, касающи- еся процентных изменений численности работников, включают как работников, занятых полный рабочий день, так и работников, работающих в режиме неполного рабочего дня; процентные изменения по Косово, Турции и Узбекистану отражены по сравнению с исходными значениями за 2020 год, а не декабрь 2019 года. Данные BPS, касающиеся начала введения или расширения механизмов удаленной работы для персонала, основываются на ответах на вопрос анкеты о доле работников, в настоящее время работающих в удаленном режиме, или о доле людей, работающих из дома. a. Результаты по данным исследования BPS, которые не сопоставимы напрямую с данными дополнительных обследований в условиях пандемии, поскольку в BPS была сформирована иная, нерепрезентативная выборка предприятий. Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 65 пытывают серьезные финансовые трудности. Во втором раунде обследования 26% компаний сообщили, что допускают возможность просрочки платежей по существующим финансовым обязательствам в ближайшие шесть месяцев, при этом цифры колебались от 11% в Казахстане до 69% в Литве. На фоне кризиса 29% предприятий начали осуществлять или увеличили масштабы деятельности онлайн, а 36% предприятий ввели или расширили механизмы удаленной работы (таблица 2.3). Эти изменения демонстрируют стремление адаптироваться к экономической среде, но они не слишком помо- гли выстоять в кризис, поскольку среди предприятий с такими нововведения- ми средний процент онлайн-продаж составил лишь 8%, а средняя доля работ- ников, переведенных на удаленный режим, - всего 7%. Большинство предприятий используют цифровые технологии для целей маркетинга и продаж; при этом число предприятий, внедривших инструмен- ты планирования производства и управления производственно-сбытовыми цепочками, меньше. Во врезке 2.3 представлены данные о внедрении цифро- вых технологий по бизнес-функциям. ВРЕЗКА 2.3 Внедрение предприятиями цифровых технологий во время пандемического кризиса Ограничения на передвижение, введенные на фоне бов платежей и оказания услуг. Цифровые техноло- коронавирусного кризиса, обусловили расширение гии, поддерживающие различные способы платежей масштабов использования цифровых технологий пред- и оказание услуг, мелким предприятиям, вероятно, приятиями. Например, цифровые платформы облегчи- внедрять легче, поскольку они не требуют крупных ли осуществление заказов онлайн и доставку на дом инвестиций и постоянных расходов и поэтому меньше в тех секторах, которые обычно предполагают интен- зависят от возможности экономии на масштабе и до- сивное очное взаимодействие с потребителями, в т.ч. ступа к финансированию. В отличие от этого, расшире- в сфере общественного питания и розничной торгов- ние использования цифровых технологий для управ- ле (Hallward-Driemeier and others 2020). Увеличение ления производством и цепочками поставок требует масштабов цифровизации может привести к долгов- существенных финансовых вложений, управленческо- ременному повышению производительности (Apedo- го потенциала и дополнительных навыков, и поэтому Amah and others 2020), однако внедрение цифровых не удивительно, что такие технологии чаще внедряют технологий идет неравномерно по видам технологий крупные предприятия. и размерам предприятий. В целом, эти закономерности указывают на то, что Среди предприятий в восьми странах ЕЦА, где предприятия использовали цифровые технологии расширилось использование цифровых технологий, для стимулирования продаж и облегчения платежей большинство компаний используют их для целей мар- на фоне логистических трудностей, возникших из-за кетинга и продаж; далее следуют такие цели, как осу- пандемического кризиса. При этом не так много пред- ществление платежей различными способами и ока- приятий, особенно мелких, использовали кризис как зание услуг, управление деятельностью предприятия, возможность для внедрения цифровых технологий с планирование производства и управление цепочками целью планирования производства и управления це- поставок (рис. B2.3.1). почками поставок. Более крупные предприятия чаще, чем небольшие компании, внедряли цифровые технологии для под- держки всех бизнес-функций, за исключением спосо- (см. продолжение) 66 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ВРЕЗКА 2.3 (продолжение) Рисунок В1.1.1. Расширение использования цифровых технологий предприятиями в регионе Европы и Центральной Азии (по функциям и размеру предприятий). использование цифровых технологий в Доля (%) предприятий, увеличивших период пандемического кризиса Микро (0-4) Малые (5-19) Средние (20-99) Крупные (100+) Микро (0-4) Малые (5-19) Средние (20-99) Крупные (100+) Микро (0-4) Малые (5-19) Средние (20-99) Крупные (100+) Микро (0-4) Малые (5-19) Средние (20-99) Крупные (100+) Управление Планирование Маркетинг и Способы платежей и деятельностью производства продажи оказание услуг предприятия и управление цепочками поставок Источник: исследование «Пульс бизнеса» по восьми странам ЕЦА (Болгария, Косово, Кыргызская Республика, Польша, Румыния, Таджикистан, Турция и Узбекистан). Примечание. На рисунке отображены только те предприятия, которые сообщили об увеличении использования цифровых технологий в период кризиса, вызванного COVID-19. Какие предприятия сильнее пострадали от пандемического кризиса? В других регионах кризис, вызванный пандемией COVID-19, сильнее ударил по относительно небольшим предприятиям, чем по крупным компаниям (см. обзор по Восточной Азии и Тихоокеанскому региону в работе De Nicola and others, 2021, а по Южной Азии в работе Brucal, Grover, and Reyes Ortega, 2021). Эта закономерность также очевидна в регионе ЕЦА (рис. 2.4). Мелкие пред- приятия испытали более сильное падение продаж, чем крупные компании. Малые предприятия также сообщили о более существенном процентном со- кращении численности работников, хотя эти цифры могут быть искаженны- ми, поскольку размер предприятий определяется по числу работающих. Для предприятий с меньшим числом работников любая потеря рабочего места превращается в более существенное изменение в процентах. Небольшие пред- приятия были несколько менее склонны сокращать постоянных работников, чем крупные предприятия. При этом, как представляется, первые сталкива- Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 67 Рисунок 2.4. Изменение положения предприятий в регионе Европы и Центральной Азии во время пандемического кризиса (по размеру предприятий) a. Изменение объемов месячных b. Изменение численности постоянных продаж по сравнению с годом ранее работников, занятых полный рабочий день, с декабря 2019 года Изменение (%) с декабря 2019г Изменение (%) за последние 12 месяцев Малые Средние Крупные Малые Средние Крупные Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 c. Процент предприятий, сокративших d. Процент предприятий, допускающих число постоянных работников с возможность просрочки платежей по декабря 2019 года существующим обязательствам Процент предприятий Процент предприятий Малые Средние Крупные Малые Средние Крупные Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 e. Процент предприятий, начавших вести f. Процент предприятий, начавших работать или увеличивших деловую активность в удаленном режиме или увеличивших в режиме онлайн объем удаленной работы Процент предприятий Процент предприятий Малые Средние Крупные Малые Средние Крупные Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечания. Размер предприятий определяется по численности работников. Малые предприятия - 5–19 работников; средние предприятия - 20–99 работников; круп- ные предприятия – 100 или более работников. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран по группам предприятий различного размера, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. Первый раунд относится к обследованиям, про- веденным в 17 странах ЕЦА с мая по ноябрь 2020 года. Второй раунд относится к обследованиям, проведенным в 19 странах ЕЦА в период с ноября 2020 года по май 2021 года. Страны, включенные в первый и второй раунды, различаются. 68 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ются с более серьезными трудностями в процессе посткризисного восстанов- ления. В ходе второго раунда дополнительного обследования в условиях пан- демии 28% небольших предприятий сообщили, что допускают возможность просрочки платежей по существующим финансовым обязательствам (по срав- нению с 29% в первом раунде). Для сравнения: среди крупных предприятий эта цифра упала до 19% (с 26% в первом раунде). Мелкие предприятия были вдвое менее склонны увеличивать масштабы удаленной работы, чем крупные компании – возможно, потому, что у крупных компаний с большей вероят- ностью имеется специализированный административный персонал, который может выполнять задачи, работая из дома. В первом раунде обследования предприятия розничной торговли сообщи- ли о менее существенном падении продаж и сокращении численности работ- ников, чем предприятия обрабатывающего сектора и сферы услуг (рис. 2.5). Однако, притом, что в период между первым и вторым раундами в обработке продажи немного восстановились, а в секторе услуг остались примерно на том же уровне, в секторе розничной торговли продажи упали. Во втором раунде предприятия всех секторов сообщили об аналогичных ожиданиях относитель- но просрочки платежей по своим обязательствам. Наиболее сильное сокращение продаж и численности работников прои- зошло у самых молодых предприятий (рис. 2.6). Они также были наиболее склонны ожидать просрочки платежей по существующим финансовым обяза- тельствам. Молодые предприятия с большей вероятностью, чем относительно старые, адаптировались к кризисной ситуации путем увеличения деловой ак- тивности онлайн. Первоначальное падение продаж у предприятий, возглавляемых мужчинами, и предприятий во главе с женщинами было аналогичным (24%) (рис. 2.7). Одна- ко предприятия с женщинами во главе столкнулись с большими трудностями в процессе посткризисного восстановления. Во втором раунде у предприятий, которыми руководят женщины, падение продаж увеличилось до 30%. В отли- чие от этого, у предприятий, возглавляемых мужчинами, падение продаж во втором раунде сократилось до 21%. Предприятия с женщинами во главе также были несколько более склонны ожидать просрочки платежей по своим обяза- тельствам, чем предприятия, которыми руководят мужчины (28% против 25%). В целом, более мелкие и более молодые предприятия сильнее пострадали от кризиса, вызванного пандемией COVID-19, чем более крупные и старые предприятия. У относительно мелких, более молодых предприятий и пред- приятий с женщинами во главе объемы продаж после первоначального паде- ния не увеличились. Эти предприятия чаще всего демонстрируют ожидания просрочки платежей; у предприятий этих категорий более вероятно возник- новение неплатежеспособности. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 69 Рисунок 2.5. Изменение положения предприятий в регионе Европы и Центральной Азии в период пандемического кризиса (по секторам) a. Изменение объемов месячных b. Изменение численности постоянных продаж по сравнению с годом ранее работников, занятых полный рабочий день, с декабря 2019 года Изменение (%) с декабря 2019г Изменение (%) за последние 12 месяцев Обработка Розничная торговля Сектор услуг Обработка Розничная торговля Сектор услуг Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 c. Процент предприятий, сокративших d. Процент предприятий, допускающих число постоянных работников с возможность просрочки платежей по декабря 2019 года существующим обязательствам Процент предприятий Процент предприятий Обработка Розничная торговля Сектор услуг Обработка Розничная торговля Сектор услуг Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 e. Процент предприятий, начавших вести f. Процент предприятий, начавших работать или увеличивших деловую активность в удаленном режиме или увеличивших в режиме онлайн объем удаленной работы Процент предприятий Процент предприятий Обработка Розничная торговля Сектор услуг Обработка Розничная торговля Сектор услуг Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечания. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран по группам предприятий различного размера, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. Первый раунд относится к обследованиям, проведенным в 17 странах ЕЦА с мая по ноябрь 2020 года. Второй раунд относится к обследованиям, проведенным в 19 странах ЕЦА в период с ноября 2020 года по май 2021 года. Страны, включенные в первый и второй раунды, различаются. 70 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Рисунок 2.6. Изменение положения предприятий в регионе Европы и Центральной Азии в период пандемического кризиса (по возрасту предприятий) a. Изменение объемов месячных b. Изменение численности постоянных продаж по сравнению с годом ранее работников, занятых полный рабочий день, с декабря 2019 года Изменение (%) с декабря 2019г Изменение (%) за последние 12 месяцев Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 c. Процент предприятий, сокративших d. Процент предприятий, допускающих число постоянных работников с возможность просрочки платежей по декабря 2019 года существующим обязательствам Процент предприятий Процент предприятий Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 e. Процент предприятий, начавших вести f. Процент предприятий, начавших работать или увеличивших деловую активность в удаленном режиме или увеличивших в режиме онлайн объем удаленной работы Процент предприятий Процент предприятий Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Моложе 10 лет 10-20 лет Старше 20 лет Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечания. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран по группам предприятий различного размера, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. Первый раунд относится к обследованиям, проведенным в 17 странах ЕЦА с мая по ноябрь 2020 года. Второй раунд относится к обследованиям, проведенным в 19 странах ЕЦА в период с ноября 2020 года по май 2021 года. Страны, включенные в первый и второй раунды, различаются. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 71 Рисунок 2.7. Изменение положения предприятий в регионе Европы и Центральной Азии в период пандемического кризиса (по полу руководителя предприятия) a. Изменение объемов месячных b. Изменение численности постоянных продаж по сравнению с годом ранее работников, занятых полный рабочий день, с декабря 2019 года Изменение (%) с декабря 2019г Изменение (%) за последние 12 месяцев Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 c. Процент предприятий, сокративших d. Процент предприятий, допускающих число постоянных работников с возможность просрочки платежей по декабря 2019 года существующим обязательствам Процент предприятий Процент предприятий Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 e. Процент предприятий, начавших вести f. Процент предприятий, начавших работать или увеличивших деловую активность в удаленном режиме или увеличивших в режиме онлайн объем удаленной работы Процент предприятий Процент предприятий Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечания. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран по группам предприятий различного размера, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. Первый раунд относится к обследованиям, проведенным в 17 странах ЕЦА с мая по ноябрь 2020 года. Второй раунд относится к обследованиям, проведенным в 19 странах ЕЦА в период с ноября 2020 года по май 2021 года. Страны, включенные в первый и второй раунды, различаются. 72 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Перераспределение экономической активности от менее производительных к более производительным предприятиям Экономические кризисы могут быть разрушительными для многих предприя- тий, но у кризисов есть и положительная сторона. Они могут играть очищаю- щую роль, ускоряя процесс перераспределения экономической активности от малопроизводительных к более производительным предприятиям, что в дол- госрочной перспективе приводит к повышению производительности и уско- рению экономического роста. Шумпетер назвал этот процесс «созидательным разрушением» (Schumpeter 1942), утверждая, что «депрессии – не просто зло, которое мы можем пытаться подавить, а формы (возможно, нежелательные) чего-либо, что необходимо сделать, а именно, приспособление к предшество- вавшему изменению экономики» (Schumpeter 1934, 16). Созидательное разрушение отчасти происходит потому, что в период эко- номического спада менее производительные предприятия, которые использу- ют устаревшие технологии, легче становятся нерентабельными и вытесняют- ся с рынка, чем компании, внедрившие инновации (Caballero and Hammour 1994). Не вполне очевидно, проявится ли эта закономерность созидательного разрушения на фоне кризиса, вызванного COVID-19, или же кризис приведет к масштабному разрушению (Bosio and others 2020; De Nicola and others 2021). Нынешний кризис необычен в том смысле, что он привел к множественным сильным потрясениям для большинства предприятий, включая шоки предло- жения, спроса, неопределенности и финансовые шоки (World Bank 2021c). Од- ним из способов реагирования предприятий на кризис стало то, что они стали все больше опираться на информационные технологии, что может усилить ра- нее возникшие тенденции к внедрению новых технологий и инноваций. Фактические данные, представленные в настоящем разделе, указывают на то, экономическая активность в регионе ЕЦА во время кризиса перераспре- делилась в сторону более производительных предприятий, что согласуется с теорией созидательного разрушения. В таблицах 2.4–2.7 показаны результаты исследования взаимосвязи между докризисным уровнем производительности труда предприятий (измеряется как объем продаж в расчете на одного работ- ника в 2019 году) и результатами деятельности во время кризиса – с контролем следующих характеристик: размера, возраста предприятий, пола руководите- ля, местоположения основного рынка и отраслевой принадлежности. Анализ также включает члены взаимодействия между производительностью труда и показателями конкуренции на уровне стран, что позволяет исследовать, меня- лась ли связь между производительностью труда и результатами деятельности предприятий в период кризиса в зависимости от рыночной конкуренции. По- казатели конкуренции на страновом уровне центрируются так, чтобы нулевое значение соответствовало среднему значению конкуренции по странам. Таким образом, коэффициенты по производительности труда в таблицах 2.4–2.7 от- ражают взаимосвязь между производительностью и результатами деятельнос- ти предприятий для страны со средним значением уровня конкуренции. Эти коэффициенты показывают, что предприятия с высоким докризисным уров- Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 73 нем производительности труда испытали менее существенное сокращение продаж и численности работников, чем предприятия с низким докризисным уровнем производительности. Более производительные предприятия также с большей вероятностью смогли приспособиться к кризису за счет увеличения масштабов деловой активности онлайн и удаленной работы. Величины коэффициентов по производительности труда в таблицах 2.4–2.7 показывают, что у предприятий, относящихся к 10-му перцентилю распреде- ления докризисных уровней производительности труда, продажи упали на 12 процентных пунктов больше, а численность работников сократилась на 9 про- центных пунктов больше, чем у предприятий, относящихся к 90-му перценти- лю. Также у этих предприятий вероятность увеличения масштабов удаленной работы была на 14 п.п. меньше, чем у предприятий из 90-го перцентиля. Ожи- дания вероятности просрочки платежей у предприятий из 10-го перцентиля распределения докризисных уровней производительности труда были на 11 п.п. выше, чем у предприятий из 90-го перцентиля. В регионе ЕЦА подтвержденная интенсивность ухода предприятий с рынка во время пандемического кризиса была низкой (в среднем 1,9% в годовом выра- жении). Однако показатель предполагаемых выходов с рынка, который вклю- чает как подтвержденные случаи закрытия предприятий, так и предприятия, с которыми не удалось связаться во время дополнительных опросов, примерно в три раза выше (врезка 2.4). Результаты анализа, проведенного Музи и др. (Muzi ВРЕЗКА 2.4 Производительность и уход предприятий с рынка во время пандемического кризиса Дает ли экономический кризис, вызванный пандемией различаются по странам. Показатель подтвержден- COVID-19, очищающий эффект, вытесняя малопроизво- ных выходов колебался от 0,07% в Словении до 5,3% дительные компании в соответствии с процессом со- в Болгарии. Предполагаемая интенсивность выходов зидательного разрушения, постулированным Шумпе- колебалась от 0,4% в Черногории до 14,3% в Румы- тером (Schumpeter, 1939)? Или же кризис вытесняет с нии. рынка продуктивные компании, подрывая долгосроч- Вычислялись коэффициенты регрессии для опре- ный процесс роста производительности? деления корреляционной зависимости предполага- В работе Muzi and others (2021) для оценки влияния емой интенсивности ухода предприятий с рынка от пандемии на закрытие предприятий используются ре- допандемического уровня производительности труда зультаты Обследований предприятий Всемирного бан- (измеряемой в виде объема продаж на одного работ- ка за 2019 и 2020 годы, а также данные дополнитель- ника) с контролем нескольких характеристик пред- ных опросов, проведенных после вспышки пандемии. приятий. Результаты этого глобального анализа указы- Авторы построили два показателя выходов с рын- вают на осуществление шумпетерианского процесса ка: (a) консервативный показатель, включающий толь- очищения рынка, в ходе которого менее продуктив- ко подтвержденные случаи окончательно закрытых ные предприятия закрывались окончательно с боль- предприятий; и (b) показатель предполагаемых выхо- шей вероятностью, чем другие предприятия. дов с рынка, который также включает предприятия, Повторение регрессий по 20 странам ЕЦА дает ре- с которыми не удалось связаться во время полевых зультаты, согласующиеся с результатами глобального исследований. В регионе ЕЦА средняя интенсивность анализа (таблица B2.4.1). Значение коэффициента по ухода предприятий с рынка в годовом выражении со- объему продаж на одного работника подразумева- ставила 1,9% по первому показателю и 6,8% по второ- ет, что перемещение из 10-го перцентиля распреде- му показателю. Темпы выходов с рынка существенно ления производительности труда в 90-й перцентиль (см. продолжение) 74 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ВРЕЗКА 2.4 (продолжение) ассоциируется с уменьшением вероятности выхода с В этом анализе получены данные, подтверждаю- рынка на 4,2 процентных пункта. При этом предприя- щие более высокую вероятность ухода с рынка менее тия, выжившие в пандемический кризис, как правило, производительных предприятий по истечении более старше тех, что не удержались на рынке. До пандемии года с момента начала пандемии. Многое еще пред- COVID-19 предприятия, выжившие в кризис, с меньшей стоит узнать о процессе восстановления. По мере вероятностью тратили время на обеспечение соблю- появления дополнительных данных следует изучить дения регуляторных требований, с большей вероятно- такие вопросы, как темпы роста и создания новых ра- стью имели собственный сайт и с большей вероятно- бочих мест на предприятиях, удержавшихся на рынке, стью внедряли инновации. а также характеристики новых участников рынка. Таблица B2.4.1. Корреляция между уходом с рынка и производительностью труда Окончательный уход с рынка (предполагаемый показатель) Объем продаж на одного работника (log) –0.019*** –0.017*** –0.018*** –0.016*** –0.016*** (0.005) (0.005) (0.005) (0.005) (0.005) Возраст компании (log) –0.032*** –0.031*** –0.030*** –0.031*** (0.009) (0.010) (0.010) (0.010) Затраты времени высшего руководства на 0.029* 0.034** 0.034** обеспечение соблюдения регуляторных требований (да = 1, нет = 1) (0.014) (0.014) (0.014) Наличие собственного сайта (да = 1, нет = 1) –0.033*** –0.030*** (0.015) (0.014) Внедрение продуктовой инновации (да = 1, нет = 1) –0.029** –0.033*** (0.015) (0.013) Количество наблюдений 9,570 9,477 8,017 7,967 7,844 Источник: на основе работы Muzi and others (2021). Примечания. В таблице показаны логистические регрессии. Коэффициенты регрессии представляют собой предельные эффекты. Регрессии включают фик- сированные эффекты по секторам и странам, а также характеристики предприятий (в таблице не показаны для краткости). Робастные стандартные ошибки Хьюбера-Уайта показаны в скобках и сгруппированы на уровне регионов и секторов выборки. Размер выборки варьирует из-за неполучения ответов. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 75 and others, 2021) с помощью этой верхнеграничной оценки предполагаемых выходов, указывают на то, что менее производительные предприятия с боль- шей вероятностью уходили с рынка во время кризиса, вызванного пандемией COVID-19. Полученные результаты указывают на то, что в регионе ЕЦА в период панде- мического кризиса произошло перераспределение активности в сторону более производительных предприятий. Это перераспределение может усилиться, если еще больше наименее производительных компаний станут неплатеже- способными и уйдут с рынка. Однако ликвидация рабочих мест является поло- жительным моментом только в том случае, если за этим последует увеличение темпов создания новых рабочих мест на более производительных предприя- тиях после восстановления (Caballero and Hammour 2005). Уходу компаний с рынка и созданию рабочих мест могут способствовать благоприятная конку- рентная среда и надлежащее регулирование. Роль конкуренции Конкуренция – важнейший источник созидательного разрушения (Caballero 2008). На конкурентных рынках ресурсы скорее перетекают к более эффектив- ным и более инновационным предприятиям, способным адаптироваться к изменениям, нежели к глубоко укоренившимся компаниям, связанным с дру- гими игроками. Конкурентная среда также влияет на скорость перераспреде- ления во время кризиса. Данные по США указывают на то, что в настоящее время предприятия медленнее реагируют на шоки перераспределения, чем несколько десятилетий назад, и что замедление темпов реагирования в значи- тельной степени объясняется регуляторными барьерами для входа на рынок и расширения бизнеса (Barrero, Bloom, and Davis 2020). Важность конкуренции со всей очевидностью проявилась во время кризиса, вызванного пандемией. Коэффициенты по членам взаимодействия в таблицах 2.4 и 2.5 показывают, что взаимосвязь между производительностью труда и ре- зультатами деятельности предприятий зависит от рыночной конкуренции. На- пример, положительное значение коэффициента по «Log(производительность труда)*оценка организации рынка по индексу BTI» в первой колонке таблицы 2.4 указывает на то, что связь между производительностью труда и падением продаж была сильнее в странах с более развитой конкуренцией. В целом, ко- эффициенты по членам взаимодействия в таблицах 2.4 и 2.5 дают основания полагать, что в странах ЕЦА с более конкурентными рынками и более силь- ной политикой в отношении защиты конкуренции перераспределение актив- ности от малопроизводительных к более производительным предприятиям происходило интенсивнее. Проверка на предмет робастности по 14 странам, по которым имеются данные индекса регулирования товарных рынков (PMR) дает аналогичные результаты. Результаты также оказываются робастными при контроле фиксированных эффектов «страна-сектор» вместо отдельных фикси- рованных эффектов по странам и секторам. 76 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Таблица B2.4. Корреляция между результатами деятельности предприятий, производительностью труда и оценками по подкомпоненту BTI «организация рынка» в регионе Европы и Центральной Азии Изменение (%) Изменение (%) Сократили Допускают воз- Увеличили актив- Расширили мас- объема продаж численности численность можность прос- ность онлайн штабы удаленной работников работников рочки платежей работы Log (производитель- 3.998*** 2.908*** –3.016*** –3.474*** 1.487* 4.413*** ность труда) (0.527) (0.909) (0.891) (0.797) (0.824) (1.354) Log (производитель- 0.831** 0.087 –1.699*** –1.217*** 0.094 1.274* ность труда) * оценка организации рынка по (0.376) (0.505) (0.446) (0.385) (0.393) (0.677) индексу BTI Log (кол-во работников) 3.001*** 2.151*** 2.877** –1.638*** 1.373 6.799*** (0.646) (0.784) (1.135) (0.557) (0.938) (1.057) Log (возраст 0.688 1.533 –1.940 –3.648 –2.032** 0.290 предприятия) (1.626) (1.513) (1.765) (2.226) (1.036) (1.710) Фиктивная переменная –7.314*** –3.951* 3.781* 1.635 1.180 0.352 по признаку «возглавляется (1.966) (2.071) (2.286) (2.532) (3.528) (2.111) женщиной» Фиктивная переменная 5.005*** 3.812*** –2.424 0.817 7.971*** 12.082*** по фактору «национальный рынок» (1.295) (1.412) (1.988) (2.295) (2.188) (1.976) Фиктивная переменная 3.469 2.331 1.630 –5.241* 1.912 9.850*** по фактору «международный (2.511) (1.878) (3.040) (2.770) (2.631) (3.361) рынок» Константа –75.213*** –56.888*** 70.656*** 82.568*** 3.244 –42.545*** (5.933) (9.439) (9.894) (10.600) (8.797) (13.804) R2 0.136 0.116 0.069 0.111 0.085 0.167 Количество 7,982 6,962 7,976 7,620 8,303 8,210 наблюдений Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА; Индекс трансформации Бертельсманна (2020). Примечания. Регрессии включают фиксированные эффекты по секторам и странам. Организация рынка по индексу BTI оценивается на основе ответов на вопрос «До какого уровня развиты фундаментальные основы рыночной конкуренции?» Данные об изменении численности работников отсутствуют по Российской Федера- ции. Переменная организации рынка по индексу BTI центрируется по медианному значению для облегчения интерпретации коэффициентов. Стандартные ошибки сгруппированы на уровне стран. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. На рисунке 2.8 иллюстрируются результаты из таблицы 2.4. В странах с вы- соким уровнем конкуренции связь между производительностью труда и ре- зультатами деятельности предприятий во время кризиса имеет форму более крутой кривой, чем в странах со слабой конкуренцией. В странах с сильной конкуренцией у предприятий, относящихся к 10-му перцентилю распреде- ления докризисных показателей производительности труда, падение продаж было на 17 процентных пунктов больше, чем у предприятий, относящихся к 90-му перцентилю; в странах со слабой конкуренцией эта разница составляет лишь 10 процентных пунктов. Аналогичным образом, в странах с сильной кон- куренцией у предприятий, относящихся к 10-му перцентилю распределения Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 77 Таблица B2.5. Корреляция между результатами деятельности предприятий, производительностью труда и оценками по подкомпоненту BTI «конкурентная политика» в регионе Европы и Центральной Азии Изменение (%) Изменение (%) Сократили Допускают воз- Увеличили актив- Расширили мас- объема продаж численности численность можность прос- ность онлайн штабы удаленной работников работников рочки платежей работы Log (производитель- 3.973*** 2.890*** –3.052*** –3.621*** 1.436* 4.577*** ность труда) (0.618) (1.041) (1.011) (0.794) (0.783) (1.146) Log (производитель- 0.522 –0.031 –1.266** –1.174*** –0.076 1.319 ность труда) * оценка конкурентной политики (0.396) (0.614) (0.642) (0.426) (0.423) (0.912) по индексу BTI Log (численность 3.001*** 2.159*** 2.893** –1.611*** 1.381 6.765*** работников) (0.645) (0.797) (1.126) (0.570) (0.935) (1.042) Log (возраст 0.632 1.546 –1.794 –3.513 –2.011** 0.093 предприятия) (1.641) (1.544) (1.765) (2.224) (1.021) (1.708) Фиктивная переменная –7.390*** –3.962* 3.915* 1.723 1.169 0.247 по признаку «возглавляется (1.979) (2.068) (2.312) (2.529) (3.522) (2.109) женщиной» Фиктивная переменная 4.984*** 3.831*** –2.354 0.973 8.002*** 11.925*** по признаку «национальный рынок» (1.291) (1.381) (1.958) (2.270) (2.209) (1.926) Фиктивная переменная 3.552 2.352 1.476 –5.260* 1.949 9.881*** по признаку «международный (2.515) (1.889) (3.040) (2.731) (2.629) (3.390) рынок» Константа –74.696*** –56.451*** 70.459*** 84.025*** 3.942 –44.245*** (6.469) (10.442) (12.151) (10.696) (8.395) (12.124) R2 0.135 0.116 0.068 0.112 0.085 0.168 Количество 7,982 6,962 7,976 7,620 8,303 8,210 наблюдений Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА; Индекс трансформации Бертельсманна (2020). Примечания. Регрессии включают фиксированные эффекты по секторам и странам. Конкурентная политика по индексу BTI оценивается на основе ответов на вопрос «В какой степени в стране введены положения о защите конкуренции и обеспечивается их соблюдение?» Данные об изменении численности работников отсутствуют по Российской Федерации. Переменная конкурентной политики по индексу BTI центрируется по медианному значению для облегчения интерпретации коэффициентов. Стандартные ошибки сгруппированы на уровне стран. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. производительности труда, вероятность сокращения численности работников и вероятность ожиданий просрочки платежей были соответственно на 15 п.п. и 16 п.п. выше, чем у предприятий, относящихся к 90-му перцентилю. Соот- ветствующие различия в странах со слабой конкуренцией составили 5 и 7 про- центных пунктов. В странах с высокой конкуренцией у предприятий с самой низкой производительностью вероятность увеличения масштабов удаленной работы была на 22 процентных пункта меньше, чем у предприятий с самой высокой производительностью; в странах со слабой конкуренцией эта разница составила лишь 9 процентных пунктов. 78 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Рисунок 2.8. Результаты деятельности предприятий, производительность труда и субиндекс организации рынка BTI в регионе Европы и Центральной Азии a. Изменение (%) объемов месячных b. Изменение (%) численности постоянных продаж по сравнению с годом ранее работников, занятых полный рабочий день, с декабря 2019 года Среднее изменение (%) объема продаж Среднее изменение (%) численности Log (производительность труда) работников Log (производительность труда) c. Процент предприятий, сокративших число d. Процент предприятий, допускающих постоянных работников с декабря 2019 возможность просрочки платежей по года существующим обязательствам % предприятий, сокративших число возможность просрочки платежей % предприятий, допускающих работников Log (производительность труда) Log (производительность труда) e. Процент предприятий, начавших или f. Процент предприятий, начавших работать увеличивших деловую активность в в удаленном режиме или расширивших % предприятий, расширивших масштаб режиме онлайн масштаб удаленной работы % предприятий, увеличивших деловую удаленной работы активность онлайн Log (производительность труда) Log (производительность труда) Высокая рыночная Низкая рыночная конкуренция конкуренция Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА; Индекс трансформации Бертельсманна (2020). Примечания. Низкая или высокая рыночная конкуренция определяется как место ниже или выше медианы в рейтинге стран по подкомпоненту «организация рынка» индекса BTI. Организация рынка по индексу BTI оценивается на основе ответов на вопрос «До какого уровня развиты фундаментальные основы рыночной конкурен- ции?» На рисунке показаны средние значения в 30-х перцентилях Log(производительность труда), т.е. графики зависимости среднего значения y от средней произ- водительности в диапазоне групп / перцентилей распределения производительности. На графиках контролируются следующие переменные: количество работников; возраст предприятия; пол руководителя; местоположение основного рынка (местный, национальный или международный); сектор; фиксированные страновые эффек- ты, т.е. и y-переменная, и x-переменная представляют собой остатки (с вновь добавленным средним значением). Линии оцениваются с помощью исходных данных, а не сгруппированных данных. Эти оценивания эквивалентны оцениванию регрессий в таблицах 2.4–2.6, но с использованием фиктивных переменных для высокой/низкой конкуренции (два члена взаимодействия с производительностью) вместо члена взаимодействия с непрерывной переменной. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 79 Доля госсектора в общей занятости и доля государственной собственности тоже могут влиять на конкуренцию. Когда доля госсектора в общей занято- сти велика, на рынках труда может снижаться конкуренция и динамизм. При использовании доли госсектора в занятости в качестве косвенного показателя конкуренции обнаруживается, что более существенная доля госсектора в заня- тости ассоциировалась со сниженной интенсивностью перераспределения ак- тивности от менее производительных к более производительным компаниям в период пандемического кризиса (таблица 2.6). Участие государства в капита- ле банков может снижать динамизм в экономике, приводя к менее эффектив- Таблица B2.6. Корреляция между результатами деятельности предприятий, производительностью труда и долей госсектора в общей занятости в регионе Европы и Центральной Азии Изменение (%) Изменение (%) Сократили Допускают воз- Увеличили актив- Расширили мас- объема продаж численности численность можность прос- ность онлайн штабы удаленной работников работников рочки платежей работы Log (производитель- 3.860*** 2.895*** –2.700*** –3.280*** 1.492* 4.338*** ность труда) (0.572) (0.855) (0.974) (0.810) (0.823) (1.086) Log (производитель- –0.130** 0.071 0.174** 0.154 –0.049 –0.428** ность труда) * доля госсектора в общей (0.060) (0.047) (0.080) (0.097) (0.093) (0.205) занятости Log(численность 3.014*** 2.170*** 2.815** –1.668*** 1.368 6.776*** работников) (0.652) (0.786) (1.141) (0.560) (0.936) (1.063) Log (возраст 0.749 1.541 –2.031 –3.752* –2.024* 0.393 предприятия) (1.632) (1.480) (1.775) (2.243) (1.038) (1.697) Фиктивная переменная –7.386*** –3.982* 3.916* 1.713 1.187 0.367 по признаку «возглавляется (1.997) (2.064) (2.304) (2.543) (3.523) (2.109) женщиной» Фиктивная переменная 5.093*** 3.854*** –2.592 0.752 7.959*** 12.045*** по признаку «национальный рынок» (1.317) (1.408) (2.033) (2.305) (2.186) (2.037) Фиктивная переменная 3.586 2.377 1.356 –5.395** 1.905 9.887*** по признаку «международный (2.525) (1.856) (3.050) (2.745) (2.629) (3.406) рынок» Константа –72.825*** –56.330*** 65.276*** 78.971*** 3.326 –40.201*** (6.450) (8.099) (9.983) (10.867) (8.613) (11.825) R2 0.135 0.116 0.066 0.110 0.085 0.170 Количество 7,982 6,962 7,976 7,620 8,303 8,210 наблюдений Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА; показатели бюрократизации в странах мира (World Bank 2020b); местные источники в тех случаях, когда данные по показателям бюрократизации отсутство- вали или были устаревшими (Армения, Азербайджан, Беларусь, Кыргызская Республика, Черногория, Северная Македония, Российская Федерация, Таджикистан и Турция). Примечания. Регрессии включают фиксированные эффекты по секторам и странам. Данные об изменении численности работников отсутствуют по Российской Федерации. Переменная доли госсектора в занятости центрируется по медианному значению для облегчения интерпретации коэффициентов. Стандартные ошибки сгруппированы на уровне стран. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. 80 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ному распределению кредитов. Коэффициенты по членам взаимодействия в таблице 2.7 указывают на то, что перераспределение от менее производитель- ных компаний к более производительным во время коронавирусного кризиса было менее интенсивным в странах с большой долей госбанков в банковском секторе. В анализе, имеющем отношение к рассматриваемой теме, Торрес и Тран (Torres and Tran, 2021) изучают вопрос перераспределения занятости между предприятиями с высокой и низкой производительностью во время кризиса, вызванного пандемией COVID-19. Авторы обнаружили, что это перераспреде- ление происходило интенсивнее в странах с менее ограничительными прави- лами защиты занятости и нормами регулирования, в большей степени способ- ствующими конкуренции (врезка 2.5). Таблица 2.7. Корреляция между результатами деятельности предприятий, производительностью труда и долей госбанков в банковском секторе в регионе Европы и Центральной Азии Изменение (%) Изменение (%) Сократили Допускают воз- Увеличили актив- Расширили мас- объема продаж численности численность можность прос- ность онлайн штабы удаленной работников работников рочки платежей работы Log (производитель- 3.776*** 2.761*** –2.580*** –3.143*** 1.462* 4.067*** ность труда) (0.560) (0.768) (0.967) (0.863) (0.836) (1.556) Log (производитель- –0.047*** –0.030 0.054** 0.056** –0.002 –0.024 ность труда) * доля гос- банков в банковском (0.016) (0.027) (0.027) (0.025) (0.025) (0.046) секторе Log (численность 3.035*** 2.153*** 2.789** –1.689*** 1.376 6.850*** работников) (0.650) (0.780) (1.152) (0.547) (0.943) (1.081) Log (возраст 0.734 1.520 –2.027 –3.729* –2.026* 0.373 предприятия) (1.631) (1.511) (1.755) (2.247) (1.041) (1.724) Фиктивная переменная –7.396*** –3.947* 3.939* 1.747 1.172 0.242 по признаку «возглавляется (1.993) (2.069) (2.303) (2.543) (3.516) (2.110) женщиной» Фиктивная переменная 5.132*** 3.840*** –2.657 0.697 7.983*** 12.258*** по признаку «национальный рынок» (1.337) (1.435) (2.039) (2.312) (2.182) (2.036) Фиктивная переменная 3.628 2.363 1.297 –5.434** 1.932 10.118*** по признаку «международный (2.541) (1.867) (3.026) (2.751) (2.614) (3.367) рынок» Константа –72.164*** –56.025*** 64.223*** 78.085*** 3.583 –37.961** (5.977) (7.749) (9.089) (11.623) (8.832) (16.078) R2 0.135 0.116 0.066 0.110 0.085 0.165 Количество 7,982 6,962 7,976 7,620 8,303 8,210 наблюдений Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА; Anginer, Demirgüç-Kunt, and Mare (2020). Примечания. Регрессии включают фиксированные эффекты по секторам и странам. Данные об изменении численности работников отсутствуют по Российской Фе- дерации. Переменная доли госбанков в банковском секторе центрируется по медианному значению для облегчения интерпретации коэффициентов. Стандартные ошибки сгруппированы на уровне стран. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 81 ВРЕЗКА 2.5 Перераспределение занятости и регулирование рынка В недавно опубликованной работе Торрес и Тран способствующей развитию конкуренции, перераспре- (Torres and Tran, 2021) используют глобальные данные деление занятости от малопроизводительных пред- из исследования «Пульс бизнеса» (BPS) и дополнитель- приятий к высокопроизводительным происходило ных обследований предприятий в условиях пандемии интенсивнее (рис. B2.5.1). В период пандемического COVID-19 для изучения перераспределения ресурсов кризиса у предприятий с более высокой производи- в период пандемического кризиса. Результаты по 17 тельностью труда (верхние 50 процентов распреде- странам ЕЦА указывают на то, что в среднем рабочие ления) численность работников сократилась меньше, места перераспределяются к более производитель- чем у менее производительных предприятий (нижние ным предприятиям, но по странам региона наблюда- 50 процентов).a В странах с более строгим регулиро- ется существенная неоднородность этого процесса. ванием труда низкопроизводительные предприятия Торрес и Тран (2021) исследуют, зависит ли степень ликвидировали меньше рабочих мест, а высокопро- повышающего производительность перераспределе- изводительные компании создали немногим меньше ния, происходящего в результате пандемии COVID-19, от новых рабочих мест (часть a рисунка); при этом регу- правил регулирования рынка труда и конкурентной по- ляторная среда, в большей степени способствующая литики стран. Изменения численности занятых зачастую конкуренции, ассоциировалась с более значительным сопряжены с существенными издержками, связанными увеличением числа работников на высокопроизводи- с адаптацией рабочей силы (Davis and Haltiwanger 1999). тельных предприятиях и более сильным сокращени- Существующая в стране регуляторная среда может не- ем работников на предприятиях с низкой производи- посредственно менять уровень этих издержек, облег- тельностью (часть b рисунка). чая процессы найма и увольнения работников. Низкие Эти результаты дают основания полагать, что барьеры для входа на рынок и ухода с рынка, а также меры политики, способствующие снижению издер- другие меры, способствующие усилению конкуренции, жек, связанных с адаптацией рабочей силы, и сти- могут повышать для предприятий стимулы к тому, что- мулирующие рыночную конкуренцию, могут под- бы приспосабливаться к новым условиям. держать рост производительности в период после Для измерения уровня регулирования труда в ана- пандемии. Снижение издержек, связанных с коррек- лизе используется Индекс оценки законодательства о тировкой численности работников, не обязательно защите занятости Международной организации тру- подразумевает снижение уровня защиты занятости, да (EPLex). С помощью этого индекса кодифицируется поскольку дополнительно могут вводиться активные содержание законодательства, регламентирующего меры по содействию занятости, направленные на прекращение трудовых отношений в частном секторе, повышение профессиональных навыков работников, включая требования норм материального и процессу- стимулирование найма новых работников и повыше- ального права, касающиеся увольнения работников, и ние трудовой мобильности. Реформы, ориентиро- правила, относящиеся к выплате выходных пособий и ванные на развитие конкуренции, могут включать в компенсаций (Aleksynska and Eberlein 2016). Более вы- себя как введение новых мер, так и совершенство- сокое значение индекса отражает более высокий уро- вание реализации действующих мер, нацеленных на вень защиты занятости де-юре. сокращение затрат, связанных с входом на рынок, Конкурентная политика оценивается с помощью по- расширением деятельности и уходом предприятий казателя ОЭСР, характеризующего регулирование то- с рынка (например, за счет сокращения администра- варных рынков во всей экономике (PMR). С помощью тивных расходов на лицензирование и выдачу разре- индекса PMR измеряются регуляторные барьеры для шений, а также реформирования системы разреше- входа предприятий на рынок и конкуренции по двум ния неплатежеспособности). аспектам: искажения, вызванные участием государст- ва в экономике, и барьеры для входа и расширения де- a. Изменение числа занятых на рис. B2.5.1 показано по отношению к сред- ятельности, с которыми сталкиваются отечественные нему значению, которое было отрицательным по большинству стран, что указывает на то, что основным двигателем перераспределения занятости и иностранные предприятия (Vitale and others 2020). было увеличение темпов ликвидации рабочих мест на малопроизводи- Более высокий балл отражает наличие системы регу- тельных предприятиях, а не ускорение темпов создания новых рабочих лирования, которая де-юре в большей степени ориен- мест высокопроизводительными предприятиями. Хотя это перераспреде- тирована на развитие конкуренции. ление может повышать среднюю производительность, оно может приво- Результаты анализа показывают, что в странах с ме- дить к сокращению общего экономического выпуска и снижению общего уровня благосостояния населения, как отмечают Блум и др. (Bloom and нее ограничительным законодательством о защите за- others, 2020). нятости и системой регулирования, в большей степени (см. продолжение) 82 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 ВРЕЗКА 2.5 (продолжение) Рисунок В2.5.1. Нормализованные показатели изменения занятости в зависимости от производительности труда и показателей нормативно-правового регулирования a. По показателю защиты занятости b. По общеэкономическому индексу регулирования товарных рынков Показатель чистого изменения Показатель чистого изменения количества рабочих мест количества рабочих мест (нормализованный) (нормализованный) Индекс оценки законодательства о защите занятости (МОТ) Индекс регулирования товарных рынков 95-процентный Нижние 50% (объем продаж на Верхние 50% доверительный интервал одного работника) Источник: Анализ основывается на работе Torres and Tran (2021) с использованием данных BPS и дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19, а также индекса МОТ по оценке законодательства о защите занятости и общеэкономического индекса ОЭСР, характеризующего регу- лирование товарных рынков, по 11 странам ЕЦА (часть a) и 15 странам ЕЦА (часть b). Примечания. На графиках показаны локальные полиномы нормализованных показателей чистых изменений количества рабочих мест на уровне предприя- тий в зависимости от значений индексов EPLex и PMR для двух групп: высокопроизводительных и низкопроизводительных предприятий (с производительно- стью ниже и выше медианного значения объема продаж на одного работника на уровне страна-сектор на момент начала исследования). Ширина интервала, выбранная для локальных полиномов, составляет 20% диапазона значений независимой переменной. В анализе используются только панельные (группо- вые) данные. Чистое изменение количества рабочих мест определяется как чистое изменение числа работающих в период между исходным допандеми- ческим уровнем (декабрь 2019 года) и последним обследованием предприятий (которое проводилось в период с октября 2020 года по март 2021 года) в виде доли среднего числа работающих за указанные два периода. Значения изменения числа работающих нормализуются путем получения остатков при проведении регрессионного анализа зависимости нетто-изменения количества рабочих мест на уровне предприятий от фиксированных эффектов, относя- щихся к стране, сектору, размеру, а также от уровня трудовой мобильности по данным первого и второго обследований. Значения производительности труда предприятий определяются с помощью замещающего (косвенного) показателя объема продаж в расчете на одного работника (оба показателя измеряются на исходном уровне – на декабрь 2019 года) и нормализуются как отклонения от медианных значений по странам. Меры государственной поддержки Стремясь смягчить воздействие пандемии на экономику, правительства стран по всему миру оказывали поддержку как населению, так и предприятиям. Поддержка предприятиям предоставлялась с целью предотвращения массо- вых случаев неплатежеспособности и банкротств жизнеспособных предприя- тий, столкнувшихся с финансовыми трудностями, и сопутствующего эффекта «домино» в финансовом секторе, предотвращения потерь рабочих мест и не- материального капитала конкретных компаний, а также снижения фрикцион- ных издержек предприятий, временно уходящих с рынка (World Bank 2021c). В условиях пандемии правительства 132 стран мира ввели почти 1 500 мер по оказанию поддержки малым и средним предприятиям (МСП), согласно дан- ным панели индикаторов Всемирного банка «Меры по поддержке МСП».10 10 Правительства также вводили меры по оказанию целевой поддержки крупным предприятиям (напри- мер, в секторе воздушного транспорта и туристической отрасли). Всемирный банк фиксирует эти меры в своей системе отслеживания случаев предоставления субсидий и государственной помощи для смяг- чения последствий пандемии COVID-19 (https://dataviz.worldbank.org/views/AID-COVID19/Overview?: embed=y&:isGuestRedirectFromVizportal=y&:display_count=n&:showAppBanner=false&:origin=viz_share_ link&:showVizHome=n). Данные из этой системы мониторинга в докладе не приводятся, поскольку ис- пользуемая в ней классификация видов мер не вполне соответствует классификации мер, фиксируемых в проводимых Банком дополнительных обследованиях предприятий в условиях пандемии COVID-19. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 83 В странах ЕЦА было принято 430 мер по оказанию государственной поддер- жки МСП.11 По всем 132 странам наиболее распространенными видами поддержки были пять следующих: предоставление новых кредитов (28% от всех мер); налоговые льготы (23%); отсрочка платежей (17%); субсидии на выплату заработной пла- ты (10%); регуляторные послабления (7%). В регионе ЕЦА субсидии на выплату зарплаты предоставлялись чаще; при этом в пять наиболее распространенных мер входили денежные трансферты, а регуляторные послабления не входили. В ЕЦА «пятерка» самых частых видов поддержки выглядела так: предоставле- ние новых кредитов (26%); налоговые льготы (20%); субсидии на выплату зар- платы (17%); отсрочка платежей (12%); денежные гранты (7%). В ходе проводимых Всемирным банком дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии формируется информация о доле пред- приятий в регионе ЕЦА, получивших тот или иной конкретный вид поддер- жки (рис. 2.9). Больше всего предприятий получили субсидии на выплату зарплаты: согласно данным второго раунда обследования, доля предприятий, получивших такие субсидии, составила 40%, что с большим отрывом опережа- ет другие виды поддержки. На втором месте по степени охвата расположились денежные трансферты; за ними следуют налоговые льготы и отсрочка плате- жей. Хотя выдача новых кредитов была наиболее распространенной мерой по данным панели индикаторов Всемирного банка «Меры по поддержке МСП», в регионе ЕЦА новые кредиты получили лишь 5% предприятий. Рисунок 2.9. Меры государственной Процент предприятий, получивших государственную поддержку поддержки в регионе Европы и Центральной Азии, по видам поддержки Субсидии Денежные Налоговые Отсрочка Новый кредит на выплату трансферты льготы платежей зарплаты Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19 по 23 странам ЕЦА. Примечание. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран, а затем рассчитывались (простые) среднеариф- метические значения по странам. В регионе ЕЦА в первом раунде дополнительного обследования предпри- ятий на фоне пандемии о получении государственной поддержки сообщили 37% предприятий, а во втором раунде – 50% (таблица 2.8). Эти показатели выше, чем в других регионах. Используя данные по 60 странам, Сирера и др. 11 https://dataviz.worldbank.org/authoring/SME-COVID19/Overview. 84 Таблица 2.8. Виды государственной поддержки, полученной предприятиями в регионе Европы и Центральной Азии (процент предприятий, если не указано иное) Вид полученной государственной поддержки Среднее кол-во видов полученной государственной Доля предприятий, поддержки среди получивших поддер- Денежные транс- Предоставление Субсидии на выпла- предприятий, полу- жку государства ферты Отсрочка платежей нового кредита Налоговые льготы ту зарплаты чивших поддержку Субрегион/страна Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 ЕЦА 37 50 10 14 7 9 4 5 5 11 28 40 1.5 1.6 Центральная Азия Казахстан 10 1 1 2 8 0 1.3 Узбекистанa 38 5 21 3 14 1 1.2 Центральная Европа и страны Балтии Болгария 16 30 14 29 1 3 0 1 0 4 10 22 1.6 1.9 Хорватия 61 63 9 12 7 8 4 5 18 18 54 59 1.5 1.6 Чешская Республика 62 58 42 30 7 7 3 2 4 4 20 39 1.2 1.4 Эстония 43 46 0 0 11 11 1 1 5 4 41 44 1.4 1.4 Венгрия 22 26 1 2 0 3 1 1 1 1 21 23 1.1 1.3 Латвия 4 25 0 3 0 1 0 3 1 9 1 18 1.2 1.4 Литва 64 70 43 41 8 12 8 7 0 3 52 60 2.0 2.0 Польша 63 67 39 49 18 26 12 18 24 33 32 41 2.2 2.8 Румыния 44 48 2 7 11 13 7 10 7 11 38 39 1.5 1.7 Словацкая Респу- 51 59 10 21 4 6 5 6 3 4 44 54 1.3 1.5 блика Словения 68 70 2 5 7 4 3 5 9 8 66 64 1.3 1.4 Восточная Европа Беларусь 5 0 3 0 1 1 1.1 Молдова 1 5 0 1 0 1 0 0 1 2 0 2 1.0 1.0 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Таблица 2.8. (продолжение) Вид полученной государственной поддержки Среднее кол-во видов полученной государственной Доля предприятий, поддержки среди получивших поддер- Денежные транс- Предоставление Субсидии на выпла- предприятий, полу- жку государства ферты Отсрочка платежей нового кредита Налоговые льготы ту зарплаты чивших поддержку Субрегион/страна Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Российская Феде- 9 2 5 2 7 2 2.0 рация Южный Кавказ 1.5 Армения 66 29 5 17 6 49 1.6 Азербайджан 64 12 6 5 13 47 1.4 Грузия 33 48 3 5 17 20 1 2 8 25 12 17 1.3 1.5 Турция a 41 49 5 1 6 6 14 19 9 11 28 29 1.6 1.4 Западные Балканы Албания 44 5 9 8 3 40 1.5 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Косовоa 70 5 9 1 3 63 1.2 Босния и Герцеговина 47 10 6 0 1 43 1.3 Черногория 57 1 8 2 15 55 1.4 Северная Македония 40 4 9 12 0 39 1.6 Сербия 86 8 26 11 38 81 1.9 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19 и исследования «Пульс бизнеса». Примечания. Средние значения по ЕЦА рассчитаны на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии. Ответы на уровне предприятий, полученные в ходе этих обследований, агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. a. Результаты по данным исследования BPS, которые не сопоставимы напрямую с данными дополнительных обследований в условиях пандемии, поскольку в BPS была сформирована иная, нерепрезентативная выборка предприятий. 85 86 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 (Cirera and others, 2021) установили, что во время первой фазы коронавирусно- го кризиса (до августа 2020 года включительно) поддержку государства в той или иной форме получили лишь примерно 25% опрошенных предприятий. К январю 2021 года во всем мире доля предприятий, получивших государст- венную поддержку в какой-либо форме, составила 33% (World Bank 2021c). Охват предприятий мерами государственной поддержки сильно варьировал по странам региона (таблица 2.8). Самый незначительный процент предпри- ятий, получивших поддержку государства, составил 5% (в Молдове), а самый большой – 86% (в Сербии). В среднем предприятия получили 1,5 различных вида поддержки; показатель колебался от 1,0 в Молдове до 2,8 в Польше. Предварительные данные указывают на то, что меры государственной под- держки помогли предприятиям выстоять в кризис и снизили уровень бан- кротств МСП (Albagli, Fernández, and Huneeus 2021; Cespedes and others 2021; Cirera and others 2021; Gourinchas and others 2021). Эти подтверждения поло- жительных эффектов обнадеживают, но при этом важно оценить характер и распределение государственной поддержки. В начале пандемического кризиса сильные экономические шоки требовали быстрых действий, что затрудняло обеспечение адресной направленности помощи государства. Поэтому важно проанализировать распределение мер государственной поддержки, чтобы определить, не тормозят ли они конкуренцию и не замедляют ли процесс вос- становления. Какие предприятия получили поддержку от государства? Беглый анализ не выявляет больших различий в распределении государствен- ной поддержки между предприятиями (рис. 2.10). Доли предприятий, полу- чивших ту или иную поддержку, не сильно отличаются по размеру и возрасту предприятий или полу руководителя. Однако более глубокий анализ с одновременным контролем переменных по различным характеристикам предприятий выявляет интересные закономер- ности. При проведении регрессий, показанных в таблице 2.9, оценивается ве- роятность получения различных видов государственной поддержки в зависи- мости от производительности труда предприятий, их размера, возраста, пола руководителя, инновационной активности в докризисный период и местопо- ложения основного рынка при одновременном контроле переменной сектора функционирования. Положительные значения коэффициентов указывают на более высокую вероятность получения государственной поддержки. Из этого анализа вытекают четыре основных вывода. Во-первых, у более про- изводительных предприятий вероятность получения любого вида государст- венной поддержки была меньше. У предприятий, относящихся к 10-му пер- центилю распределения докризисных значений производительности труда, вероятность получения поддержки государства была на 6 процентных пунктов выше, чем у предприятий, относящихся к 90-му перцентилю. Во-вторых, более крупные предприятия с большей вероятностью, чем не- большие предприятия, получали поддержку в виде отсрочки платежей и нало- говых льгот. Этот результат согласуется с результатами, полученными Серерой Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 87 Рисунок 2.10. Процент предприятий в регионе Европы и Центральной Азии, сообщивших о получении государственной поддержки (по размеру, отраслевой принадлежности, возрасту предприятий и полу руководителя) a. По размеру предприятий b. По секторам Процент предприятий Процент предприятий Малые Средние Крупные Обработка Розничная торговля Сфера услуг Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 c. По возрасту предприятий d. По полу руководителя Процент предприятий Процент предприятий Моложе 10 лет 10-20 Старше 20 лет Во главе с мужчинами Во главе с женщинами Раунд 1 Раунд 2 Раунд 1 Раунд 2 Источник: расчеты авторов на основе данных дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечание. Ответы на уровне предприятий агрегировались с помощью весовых коэффициентов на уровне стран по группам предприятий, а затем рассчитывались (простые) среднеарифметические значения по странам. и др. (Cirera and others, 2021), которые, анализируя информацию по 60 стра- нам, обнаружили, что относительно мелкие предприятия получали поддер- жку в меньшем объеме, чем более крупные. Этот результат может указывать на то, что поддержка с большей вероятностью направлялась предприятиям, имеющим политические связи, которые, как правило, крупнее компаний, не имеющих таких связей. До пандемии COVID-19 предприятия, имеющие поли- тические связи, с большей вероятностью получали субсидии (Francis, Hussain, and Schiffbauer 2018). В-третьих, у предприятий с женщинами во главе вероятность получения го- сударственной поддержки была на 5 процентных пунктов выше, чем у пред- приятий, возглавляемых мужчинами. Эта разница в основном определяясь большей вероятностью получения субсидий на выплату зарплаты. Вероят- ность получения нового кредита у предприятий, возглавляемых женщинами, была меньше, чем у предприятий с мужчинами во главе. 88 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Таблица 2.9. Корреляция между вероятностью получения государственной поддержки и характеристиками предприятий в регионе Европы и Центральной Азии Субсидии на Любой вид под- Денежные Отсрочка пла- Налоговые выплату зар- держки трансферты тежей Новый кредит льготы платы Log (производительность труда) –1.944** –1.266** –0.353 0.357 –0.469 –2.263*** (0.856) (0.564) (0.400) (0.444) (0.401) (0.806) Log (число работников) 1.301 –0.530 1.390*** –0.134 1.596** 2.024 (1.400) (0.413) (0.452) (0.368) (0.658) (1.263) Log (возраст предприятия) –0.461 –0.806 –1.225 0.121 –1.288* –1.017 (1.686) (0.968) (0.990) (0.588) (0.767) (2.020) Фиктивная переменная по признаку 4.824** 2.091 0.127 –1.271* 1.583 5.615** «возглавляется женщиной» (2.442) (1.915) (1.544) (0.687) (2.018) (2.514) Внедрили инновации в 2017–2019 гг. 0.493 0.276 –0.653 1.174 0.338 0.795 (1.889) (0.781) (1.276) (0.943) (1.295) (1.629) Фиктивная переменная по признаку –0.903 –1.360* 0.046 2.216*** 0.732 –1.304 «национальный рынок» (1.866) (0.787) (0.844) (0.619) (1.601) (2.063) Фиктивная переменная по признаку 1.149 0.211 0.167 1.909 1.527 –4.352* «международный рынок» (2.614) (1.708) (2.062) (1.418) (3.027) (2.346) Константа 65.032*** 27.795*** 10.000*** –0.365 9.812* 61.088*** (13.402) (6.395) (3.633) (5.605) (5.933) (13.012) R2 0.213 0.170 0.055 0.052 0.132 0.223 Количество наблюдений 8,207 8,176 8,171 8,166 8,164 8,191 Источник: расчеты авторов на основе данных последних дополнительных обследований в условиях пандемии COVID-19 и Обследований предприятий по 23 странам ЕЦА. Примечания. Регрессии включают фиксированные эффекты по секторам и странам. Стандартные ошибки сгруппированы на уровне стран. *** p < 0.01, ** p < 0.05, * p < 0.1. В-четвертых, инновационная активность в докризисный период не показала корреляции с получением государственной поддержки в какой-либо форме. Все четыре вывода являются аналогичными при проведении двух проверок результатов на робастность: (a) с контролем фиксированных эффектов «страна- сектор» вместо отдельных фиксированных эффектов по странам и секторам, а также (b) с контролем изменений в объемах продаж и численности работни- ков. Вторая проверка на робастность показывает, что предприятия, у которых продажи упали сильнее, с большей вероятностью получали государственную поддержку, но для заданного изменения объема продаж или числа работни- ков у предприятий с более низкой производительностью труда вероятность получения поддержки была по-прежнему выше. Вместе взятые, эти результаты позволяют предположить, что широкая под- держка со стороны правительств в непропорционально большем объеме пре- доставлялась менее производительным предприятиям, вне зависимости от их инновационной активности в докризисный период. В ранее опубликованных работах документально подтверждено, что предприятия, не испытавшие боль- Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 89 шого падения продаж во время кризиса, получили поддержку от государства, тогда как предприятия, столкнувшиеся с сильным падением продаж, поддер- жку не получили (Cirera and others 2021). Неоказание поддержки компаниям, испытавшим самое сильное падение продаж, возможно, согласуется с теори- ей созидательного разрушения – когда менее производительные предприятия вытесняются с рынка во время кризиса, а более производительные компании восстанавливаются и со временем начинают снова преуспевать. Но результаты в таблице 2.9 не соответствуют принципам созидательного разрушения: пра- вительства чаще поддерживали менее производительные предприятия, и при этом поддержка оказывалась им независимо от уровня инновационной актив- ности в докризисный период. Малопроизводительные компании, удерживаю- щиеся на рынке благодаря поддержке государства, могут подавлять внедрение инноваций и рост производительности на этапе восстановления и в дальней- шем. Оказание поддержки в большем объеме крупным предприятиям может также усиливать концентрацию в соответствующей индустрии и увеличивать рыночную власть. В следующем разделе рассматривается, как государственная политика может противостоять этим тенденциям и поддержать усиление кон- куренции в период восстановления. Выводы для государственной политики Меры государственной политики, нацеленные на поддержку предприятий в период проявления экономических последствий пандемии, во многих случаях обеспечили экстренную помощь, позволившую защитить предприятия и ра- ботников от наихудших последствий кризиса. В чрезвычайных обстоятельствах – таких как пандемия COVID-19 – введение общих мер и даже некоторая гиб- кость с отступлением от норм законов о конкуренции и правил конкурентной политики могут быть приемлемыми (Akcigit and others 2021; Pop and Amador, 2020). Подобные отступления могут включать ослабление ограничений на пре- доставление государственной помощи предприятиям, которые иначе просто бы обанкротились. Хотя в нормальных обстоятельствах такие меры ослабляют конкуренцию, в качестве временных мер они могут пригодиться, чтобы избе- жать более серьезных последствий для экономики. Их следует разрабатывать так, чтобы минимизировать возможное пагубное влияние на конкуренцию.12 Антимонопольные органы потенциально могут смягчить антиконкурентное влияние любых подобных мер путем предоставления методических рекомен- даций и ведения пристального мониторинга рынка. Однако по мере выхода стран из пандемии важно находить баланс между предоставлением защиты и необходимым перераспределением между предприятиями и секторами, ко- торое обычно происходит в период после серьезных потрясений (Blanchard, Philippon, and Pisani-Ferry 2020). Меры государственной политики, направленные на то, чтобы помочь пред- приятиям справиться с экономическими последствиями пандемии, вновь вызвали беспокойство по поводу удержания на плаву так называемых «ком- 12 См. обзор того, что следует и не следует делать при разработке мер государственной помощи (“Dos and Don’ts for State Aid Design,” Pop and Amador, 2020). 90 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 паний-зомби» - нерентабельных предприятий, которые продолжают функци- онировать из-за дешевых кредитов и смягчения условий по долговым обяза- тельствам (ECB 2021). Компании-зомби могут снижать производительность в масштабах всей экономики за счет оттягивания ресурсов, которые могли бы быть привлечены новыми, более производительными предприятиями. После глобального финансового кризиса низкие процентные ставки и слабые систе- мы разрешения неплатежеспособности способствовали существенному увели- чению доли компаний-зомби в ряде европейских стран (Acharya and others, 2020). Еще до вспышки COVID-19 доля таких компаний была больше, чем до мирового финансового кризиса; меры государственной поддержки, введенные в условиях пандемии, возможно, привели к еще большему её увеличению. По мере вхождения экономик в этап восстановления властям всех стран важ- но постепенно отменять меры поддержки и концентрироваться на стимулиро- вании формирования конкурентной деловой среды, которая имеет ключевое значение для уверенного восстановления, повышения устойчивости к буду- щим кризисам и обеспечения устойчивого экономического роста в долгосроч- ной перспективе. Выводы, представленные в настоящей главе, поддерживают стратегические приоритеты, обозначенные в ранее изданном докладе Всемир- ного банка (World Bank, 2021c), и включают следующее: • Совершенствование адресной направленности мер государствен- ной поддержки. Многие правительства ввели общие схемы оказания поддержки, призванные быстро смягчить непосредственные последствия пандемического кризиса для экономики. Беглый анализ мер государст- венной поддержки в регионе указывает на отсутствие значимой диффе- ренциации типов предприятий, получивших поддержку, в зависимости от их характеристик. Однако более тщательный анализ выявляет, что под- держку в большем объеме получили менее производительные компании. По мере улучшения условий и вхождения экономик в восстановительный этап следует постепенно отменять общие, неизбирательные меры под- держки, как только появится возможность. Хотя некоторые меры поддер- жки могут быть по-прежнему необходимы, важно точнее нацеливать со- храняемые виды поддержки на жизнеспособные предприятия с высокой производительностью, чтобы избежать поддержания компаний-зомби и обеспечить эффективное распределение ограниченных бюджетных ре- сурсов, выделяя их компаниям, которые будут вносить вклад в долгосроч- ный экономический рост. Всемирный банк ведет работу в странах регио- на с целью улучшения адресности государственной поддержки. Хорошие примеры такой работы – действующие проекты в Турции, Грузии, Румы- нии и Кыргызской Республике. • Обеспечение того, чтобы меры поддержки на замыкались на рыноч- ных структурах с низким конкурентным давлением. Все меры под- держки должны выстраиваться таким образом, чтобы минимизировать риск искажения рыночных стимулов или вытеснения участников рынка. Прозрачность схем государственной поддержки и обеспечение подотчет- ности могут снизить риск преференциального доступа к такой поддержке Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 91 для некоторых типов предприятий, в т.ч. находящихся в собственности государства (государственных предприятий – ГП) или крупных компа- ний, а также риск создания неравных «правил игры». Крупные компании в регионе чаще, чем мелкие предприятия получали помощь от государ- ства в форме отсрочки платежей и налоговых льгот. Хотя для этого могут быть серьезные причины, прозрачность и подотчетность имеют ключевое значение. Правительства должны также воспользоваться существующей возможностью для пересмотра экономической обоснованности функцио- нирования государственных предприятий и проанализировать, является ли предоставление им поддержки от государства наилучшим использо- ванием ограниченных ресурсов, особенно если эти предприятия имели проблемы со структурной жизнеспособностью еще до кризиса. Власти также должны вести активный мониторинг всех форм государственных вмешательств и предлагать корректировки мер политики, призванных защищать состязательность и конкуренцию на рынке. В действительнос- ти, страны должны не только избегать того, чтобы замыкаться на рыноч- ных структурах с более слабым конкурентным давлением, но и укреплять свою конкурентную политику в поддержку этапа постэпидемического восстановления экономики. С этой целью Всемирный банк оказывает тех- ническое содействие по оценке влияния государственной помощи на со- стояние рынка (Румыния), совершенствованию структуры конкурентной политики (Молдова и Узбекистан), а также уменьшению искажений кон- куренции, вызванных участием государства в экономике (Казахстан). • Реформирование политики для обеспечения возможности плавно- го ухода предприятий с рынка за счет укрепления рамочных основ разрешения неплатежеспособности и урегулирования несостоя- тельности. Укрепление основ разрешения неплатежеспособности и уре- гулирования несостоятельности, в т.ч. правовой базы, регламентирующей реорганизацию корпораций и реструктуризацию долгов, а также меры по осуществлению внесудебных примирительных процедур крайне важны для обеспечения того, чтобы неконкурентоспособные предприятия под- вергались реструктуризации или уходили с рынка. В результате кризи- са, вызванного пандемией COVID-19, многим предприятиям потребуется реструктуризация долгов; другие должны быть оперативно подвергнуты процедуре разрешения неплатежеспособности, чтобы предотвратить увеличение количества компаний-зомби, которые могут приводить к сни- жению производительности в масштабах всей экономики, оттягивая ре- сурсы от более продуктивных или новых предприятий. Всемирный банк осуществляет взаимодействие с властями по проведению реформ в этой сфере в ряде стран региона, в т.ч. в Болгарии, Эстонии и Польше. • Реформирование политики для обеспечения возможности легкого входа на рынок и роста предприятий. Страны могут повысить конку- рентный уровень деловой среды путем снижения регуляторных издержек для предприятий, ускорения цифровизации услуг, предоставляемых в сегменте «правительство бизнесу», а также укрепления институтов для 92 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 повышения определенности экономического курса. В более широком смысле странам необходимо скорректировать свою нормативно-пра- вовую среду с целью облегчения перераспределения ресурсов в пользу долгосрочной экономической трансформации, создания новых рабочих мест, а также обеспечения инклюзивного роста. Всем этим аспектам Все- мирный банк уделяет большое внимание в своей деятельности в странах региона. Примеры проектов, призванных облегчать процессы входа на рынок и ухода предприятий с рынка, внедрение инноваций и развитие конкуренции, - действующие операции в Северной Македонии, Молдове, Румынии, Сербии и Турции. • Обеспечение условий для того, чтобы финансовый сектор обладал потенциалом для предоставления ликвидности при необходимости и сохранял здоровье. Сильный финансовый сектор – жизненно важная составляющая конкурентной деловой среды. Он может предоставлять финансирование новым предприятиям для входа на рынок, а продуктив- ным компаниям – для инвестиций в инновации и адаптацию к изменив- шимся условиям. Там, где это необходимо, следует рассмотреть возмож- ность предоставления стимулов регуляторного и надзорного характера для мотивации к принятию своевременных мер по урегулированию про- блемной задолженности и способствования эффективной реструктури- зации корпоративных долгов. Всемирный банк ведет обширную работу в странах региона по вопросам здоровья финансового сектора. Один из хороших примеров – работа, проводимая совместно с Международной финансовой корпорацией (IFC) в Казахстане, где в рамках диагностики ситуации с проблемными кредитами и взаимодействия с заинтересован- ными сторонами ставится задача выявления препятствий и возможностей для развития рынка проблемных активов, включая рыночные варианты решения давней проблемы высокого уровня проблемной задолженности. Заключение Воздействие пандемии COVID-19 на предприятия в регионе ЕЦА было глубо- ким и неравномерным. Среднее падение объемов месячных продаж у пред- приятий, опрошенных в первом раунде обследования, который проходил с мая по ноябрь 2020 года, составило 24%, а среднее сокращение численности работников, занятых полный рабочий день, - 10% по сравнению с годом ранее. Ко второму раунду, который проводился в период с ноября 2020 года по май 2021 года, каждое четвертое предприятие допускало возможность просрочки платежей по существующим финансовым обязательствам в течение предстоя- щих шести месяцев. Относительно небольшие и более молодые предприятия сильнее пострадали от пандемического кризиса, чем другие предприятия. Конкурентная деловая среда, в которой происходит перераспределение ресурсов к наиболее эффективным и наиболее инновационным предприяти- ям, имеет ключевое значение для устойчивого долгосрочного экономическо- го роста. До пандемии производительность труда предприятий была выше в странах с более совершенной конкурентной средой. Во время пандемического Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 93 кризиса, как представляется, произошло перераспределение экономической активности в сторону более производительных предприятий, особенно в стра- нах с более высоким уровнем рыночной конкуренции. Предприятия с более высокой производительностью также с большей вероятностью сумели адапти- роваться к кризису, увеличив масштабы деловой активности онлайн и удален- ной работы. Будет ли перераспределение активности к более продуктивным компаниям длительным, будет зависеть от того, будут ли они расти, а мало- производительные со временем уходить с рынка. Многие правительства ввели широкие наборы мер поддержки для быстрого смягчения первоначальных экономических последствий кризиса, вызванного COVID-19, и оказания экстренной помощи для защиты предприятий и работ- ников от наихудших последствий. Вполне вероятно, что наиболее жизнеспо- собные и инновационные компании поддержку от государства не получили. По мере вхождения экономик в этап восстановления директивным орга- нам всех стран важно постепенно отменять меры поддержки, как только это станет возможным, и сосредоточиться на стимулировании формирования конкурентной деловой среды. Наличие такой среды – ключ к уверенному вос- становлению, повышению устойчивости к будущим кризисам и обеспечению устойчивого долгосрочного экономического роста. 94 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Приложение 2.1 Данные и методология Проводимые Всемирным банком Обследования предприятий (ОП) позволяют получить репрезентативную в национальном масштабе аналитическую кар- тину ландшафта частного сектора в регионе ЕЦА. Данные последнего раунда обследований по региону собирались преимущественно в 2019 году (таблица A2.1). Дополнительная информация об Обследованиях предприятий доступ- на на сайте: https://www.enterprisesurveys.org/en/methodology/ Таблица А2.1.1. Сроки завершения полевых работ в рамках проведения Всемирным банком обследований предприятий и исследования «Пульс бизнеса» ОП в условиях COVID-19 – ОП в условиях COVID-19 – Страна Начало исследования ОП раунд 1 раунд 2 Албания Май 2019 г. Июнь 2020 г. — Армения Декабрь 2020 г. Апрель 2021 г. — Азербайджан Декабрь 2019 г. Май 2021 г. — Беларусь Апрель 2019 г. Август 2020 г. — Босния и Герцеговина Сентябрь 2019 г. Март 2021 г. — Болгария Март 2020 г. Сентябрь 2020 г. Декабрь 2020 г. Хорватия Ноябрь 2019 г. Сентябрь 2020 г. Январь 2021 г. Чешская Республика Март 2020 г. Октябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Эстония Январь 2020 г. Ноябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Грузия Январь 2020 г. Июнь 2020 г. Ноябрь 2020 г. Венгрия Март 2020 г. Сентябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Казахстан Октябрь 2019 г. Март 2021 г. — Кыргызская Республика Декабрь 2019 г. — — Латвия Январь 2020 г. Ноябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Литва Январь 2020 г. Октябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Молдова Ноябрь 2019 г. Май 2020 г. Ноябрь 2020 г. Черногория Июль 2019 г. Февраль 2021 г. — Северная Македония Октябрь 2019 г. Ноябрь 2020 г. — Польша Декабрь 2019 г. Август 2020 г. Декабрь 2020 г. Румыния Июнь 2020 г. Сентябрь 2020 г. Декабрь 2020 г. Российская Федерация Июль 2019 г. Июнь 2020 г. — Сербия Октябрь 2019 г. Февраль 2021 г. — Словацкая Республика Март 2020 г. Октябрь 2020 г. Февраль 2021 г. Словения Ноябрь 2019 г. Август 2020 г. Декабрь 2020 г. Таджикистан Август 2019 г. — — Украина Декабрь 2019 г. — — Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 95 Исследование «Пульс Исследование «Пульс бизнеса» в условиях бизнеса» в условиях Начало исследования ОП COVID-19 – раунд 1 COVID-19 – раунд 2 Косово Декабрь 2019 г. Июль 2020 г. — Узбекистан Август 2019 г. Сентябрь 2020 г. — Турция Декабрь 2019 г. Июль 2020 г. Март 2021 г. Примечание: — нет данных. Всемирный банк провел дополнительные обследования предприятий в условиях пандемии COVID-19 по всему миру, в т.ч. в регионе ЕЦА (таблица A2.1.2). Данные по первому раунду исследования в большинстве случаев соби- Таблица А2.1.2. Наличие данных обследований предприятий в условиях пандемии COVID-19 в регионе Европы и Центральной Азии, по субрегионам Центральная Азия Центральная Европа Восточная Европа Северная Европа и страны Балтии Казахстан Болгария Беларусь Дания Кыргызская Республика Хорватия Молдова Финляндия Таджикистан Чешская Республика Украина Исландия Туркменистан Эстония Норвегия Узбекистан Венгрия Швеция Латвия Литва Польша Румыния Словацкая Республика Словения Южный Кавказ Южная Европа Западные Балканы Западная Европа Армения Кипр Албания Австрия Азербайджан Греция Босния и Герцеговина Бельгия Грузия Италия Косово Франция Мальта Республика Северная Германия Македония Португалия Черногория Ирландия Испания Сербия Люксембург Нидерланды Швейцария Великобритания Российская Федерация Турция Российская Федерация Турция Примечания. По состоянию на 28 июня 2021 года в странах, выделенных жирным шрифтом, проведен, как минимум, один раунд сбора данных в рамках дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии. В странах, отмеченных желтым цветом, состоялось два раунда. Данные по Южной Европе доступны, но не используются в анализе, представленном в настоящей главе. По Косово, Турции и Узбекистану (отмечены оранжевым цветом) имеются только данные исследования «Пульс бизнеса». 96 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 рались с мая по ноябрь 2020 года; данные по второму раунду собирались в пе- риод с ноября 2020 года по май 2021 года (таблица A2.1). В некоторых странах, где на настоящий момент состоялся только один раунд сбора данных, первый раунд не проводился, пока продолжался второй раунд в странах с двумя раун- дами исследования. Для целей анализа раундам обследования по этим стра- нам присвоены даты завершения полевых работ (см. таблицы 2.3 и 2.8). Постоянно запускаются новые раунды дополнительных обследований пред- приятий на фоне пандемии COVID-19. В настоящей главе используются дан- ные первых двух раундов, доступные на дату отсечения 28 июня 2021 года. По- скольку анализ в главе сосредоточен на странах с формирующимся рынком и развивающихся экономиках, в него не включены данные по странам Южной Европы. Основа выборки для дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии включает все предприятия, ответившие на вопросы анкеты во время последнего опроса предприятий до пандемии, что позволяет увязать данные о результатах деятельности во время пандемии с данными о характе- ристиках предприятий, собранными во время докризисных обследований. Бо- лее подробная информация о дополнительных обследованиях предприятий в условиях пандемии COVID-19 доступна на сайте: https://www.enterprisesurveys. org/en/covid-19. Кроме дополнительных обследований предприятий в условиях пандемии, Всемирный банк проводит исследование «Пульс бизнеса» (BPS), в котором ис- пользуется анкета, схожая, но не идентичная той, что используется в дополни- тельных ОП. В исследовании BPS не используется выборка ОП, и в результате его данные нельзя увязать с обследованиями предприятий, проведенными до пандемии. В регионе ЕЦА данные BPS (на дату отсечения 28 июня 2021 года) были доступны по шести странам: Болгария, Польша, Румыния (эти страны также охвачены дополнительными ОП), Косово, Турция и Узбекистан. По по- следним трем странам, по которым данные дополнительных обследований в условиях пандемии отсутствуют, в таблицах 2.3 и 2.8 приводятся данные BPS. Для обеспечения большей сопоставимости данных с данными дополнитель- ных ОП в любые расчеты включаются только предприятия с численностью работников пять и более человек. Более подробная информация об исследо- вании «Пульс бизнеса» доступна на сайте: https://www.worldbank.org/en/data/ interactive/2021/01/19/covid-19-business-pulse-survey-dashboard. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 97 Список использованной литературы Acemoglu, Daron, and James A Robinson. 2012. Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity and Poverty. New York: Crown. Acharya, V.V., M. Crosignani, T. Eisert, and C. Eufinger. 2020. “Zombie Credit and (Dis)inflation: Evidence from Europe.” NBER Working Paper 27158, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. Aghion, Philippe, and Peter Howitt. 1992. “A Model of Growth through Creative Destruction.” Econometrica 60(2): 323–51. Akcigit, Ufuk, Wenjie Chen, Federico J. Diez, Romain A. Duval, Philipp Engler, Jiayue Fan, Chiara Maggi, Marina Mendes Tavares, Daniel A. Schwarz, Ippei Shibata, and Carolina Villegas-Sánchez. 2021. “Rising Corporate Market Power Emerging Policy Issues.” IMF Staff Discussion Note 2021/001, International Monetary Fund, Washington, DC. Albagli, E., A. Fernández, and F. Huneeus. 2021. “Firms Margins of Adjustment and Public Policies During COVID-19: A Research Agenda.” Presentation at the workshop “COVID-19: Economic Implications and Policy Lessons,” Central Bank of Chile, Santiago, January 13. Aleksynska, M. and F. Eberlein. 2016. “Coverage of employment protection legislation.” IZA J Labor Policy 5(17). https://doi.org/10.1186/s40173-016-0073-x Andrews, Dan, Chiara Criscuolo, and Peter Gal. 2015. Frontier Firms, Technology Diffusion and Public Policy: Micro Evidence from OECD Countries. Paris: OECD Publishing. Anginer, D., A. Demirgüç-Kunt, and D.S. Mare. 2020. “Bank Capital and Risk in Europe and Central Asia Ten Years after the Crisis.” Policy Research Working Paper 9138, World Bank, Washington, DC. Apedo-Amah, Marie Christine, Besart Avdiu, Xavier Cirera, Marcio Cruz, Elwyn Davies, Arti Grover, Leonardo Iacovone, Umut Kilin, Denis Medvedev, Franklin Okechukwu Maduko, Stavros Poupakis, Jesica Torres, and Trang Thu Tran. 2020. “Unmasking the Impact of COVID-19 on Businesses: Firm Level Evidence from across the World.” Policy Research Working Paper 9434, World Bank, Washington, DC. https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/34626. Arnold, Jens, Giuseppe Nicoletti, and Stefano Scarpetta. 2011. “Regulation, Resource Reallocation and Productivity Growth.” EIB Papers 16(1): 90–115 (European Investment Bank, Luxembourg). Autor, David, David Dorn, Lawrence F Katz, Christina Patterson, and John Van Reenen. 2020. “The Fall of the Labor Share and the Rise of Superstar Firms.” Quarterly Journal of Economics 135(2): 645–709. https://doi.org/10.1093/qje/qjaa004. Ayyagari, M., A. Demirgüç-Kunt, and V. Maksimovic. 2019. “The Rise of Star Firms: Intangible Capital and Competition.” Policy Research Working Paper 8832, World Bank, Washington, DC. ———. 2020. “Rise in Corporate Inequality: Role of Competition.” Unpublished paper, World Bank, Washington, DC. Barrero, J. M., N. Bloom, and S.J. Davis. 2020. “COVID-19 Is Also a Reallocation 98 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Shock.” Working Paper 2020-59, Becker-Friedman Institute for Economics, University of Chicago. Bessen, James. 2017. “Information Technology and Industry Concentration.” Boston University Law and Economics Paper 17-41. Blanchard, O., T. Philippon, and J. Pisani-Ferry. 2020. “A New Policy Toolkit Is Needed as Countries Exit COVID-19 Lockdowns.” PIIE Policy Brief 20-8, Peterson Institute for International Economies, Washington, DC. Bloom, N., P. Bunn, P. Mizen, P. Smietanka, and G. Thwaites. 2020. “The Impact of Covid-19 on Productivity.” National Bureau of Economic Research Working Paper No. 28233. Bosio, Erica, Simeon Djankov, Filip Jolevski, and Rita Ramalho. 2020. “Survival of Firms during Economic Crisis.” Policy Research Working Paper WPS 9239, World Bank, Washington, DC. http://documents.worldbank.org/curated/ en/140091589221773664/Survival-of-Firms-during-Economic-Crisis. Brucal, Arlan, Arti Grover, and Santiago Reyes Ortega. 2021. “Damaged by the Disaster: The Impact of COVID-19 on Firms in South Asia.” Policy Research Working Paper 9604, World Bank, Washington, DC. https://openknowledge. worldbank.org/handle/10986/35357. Caballero, Ricardo J. 2008. “Creative Destruction.” The New Palgrave Dictionary of Economics, 2nd ed., edited by Steven N. Durlauf and Lawrence E. Blume. New York: Palgrave Macmillan. Caballero, Ricardo J., and Mohamad L. Hammour. 1994. “The Cleansing Effect of Recessions.” American Economic Review 84(5): 1350–68. ———. 2005. “The Cost of Recessions Revisited: A Reverse-Liquidationist View.” Review of Economic Studies 72(251): 313–41. Céspedes, Luis Felipe, Roberto Chang, and Andrés Velasco. 2021. “Credit, Employment, and the COVID Crisis.” LSE Public Policy Review 1(4): 3. https://doi. org/10.31389/lseppr.28. Cirera, Xavier, Marcio Cruz, Elwyn Davies, Arti Grover, Leonardo Iacovone, Jose Ernesto Lopez Cordova, Denis Medvedev, Franklin Okechukwu Maduko, Gaurav Nayyar, Santiago Reyes Ortega, and Jesica Torres. 2021. “Policies to Support Businesses through the COVID-19 Shock: A Firm Level Perspective.” World Bank Research Observer 36 (1): 41–66. https://doi.org/10.1093/wbro/lkab001. Crouzet, Nicolas, and Janice Eberly. 2019. “Understanding Weak Capital Investment: The Role of Market Concentration and Intangibles.” Proceedings of the 2018 Jackson Hole Symposium, 87–148. Cunningham, C, F. Ederer, and S. Ma. 2021. “Killer Acquisitions.” Journal of Political Economy 129(3): 649–702. Dauda, Seidu. 2020. The Effects of Competition on Jobs and Economic Transformation. EFI Insight-Trade, Investment and Competitiveness. Washington, DC: World Bank Davis, S. J., and J. Haltiwanger. 1999. “Gross Job Flows.” Handbook of Labor Economics 3: 2711–2805. De Loecker, Jan, Jan Eeckhout, and Gabriel Unger. 2020. “The Rise of Market Power and the Macroeconomic Implications.” Quarterly Journal of Economics 135: 561–644. Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 99 Demirgüç-Kunt, Asli, Michael Lokshin, and Ivan Torre. 2021. “The sooner, the better: The economic impact of non-pharmaceutical interventions during the early stage of the COVID-19 pandemic.” Economics of Transition and Institutional Change 00: 1–23. https://doi.org/10.1111/ecot.12284. De Nicola, Francesca, Aaditya Mattoo, Jonathan Mattoo, David Tran, and Thu Trang. 2021. “Productivity in the Time of COVID-19: Evidence from East Asia and Pacific.” Research & Policy Brief 46, World Bank, Washington, DC. http:// documents.worldbank.org/curated/en/577501619186435038/Productivity-in-the- Time-of-COVID-19-Evidence-from-East-Asia-and-Pacific. Díez, F., D. Leigh, and S. Tambunlertchai. 2018. “Global Market Power and its Macroeconomic Implications.” IMF Working Paper 18/137, International Monetary Fund, Washington, DC. ECB (European Central Bank). 2021. Financial Stability Review. May. Frankfurt am Main. Economist. 2021. “The Land that Ambition Forgot,” Briefing Corporate Europe, June 5–11. Francis, David, Sahar Hussain, and Marc Schiffbauer. 2018. “Do Politically Connected Firms Innovate, Contributing to Long-Term Economic Growth?” Policy Research Working Paper 8502, World Bank, Washington, DC. https://openknowledge. worldbank.org/handle/10986/29975. Freund, Caroline, and Martha Pierola. 2015. “Export Superstars.” Review of Economics and Statistics 97(5): 1023–32. Gaubert, C., and O. Itskhoki. 2020. “Granular Comparative Advantage.” Journal of Political Economy, https://www.journals.uchicago.edu/doi/abs/10.1086/712444. Gourinchas, P.O., S. Kalemli-Ozcan, V. Penciakova, and N. Sander. 2020. “COVID-19 and SME Failures.” NBER Working Paper 27877, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. https://doi.org/10.3386/w27877. Gutiérrez, Germán, and Thomas Philippon. 2018. “How EU Markets Became More Competitive Than US Markets: A Study of Institutional Drift.” NBER Working Paper 24700, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. Hall, Robert. 2018. “New Evidence on the Markup of Prices over Marginal Costs and the Role of Mega-Firms.” NBER Working Paper 24574, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. Hallward-Driemeier, Mary, Gaurav Nayyar, Wolfgang Fengler, Anwar Aridi, and Indermit Gill. 2020. Europe 4.0: Addressing the Digital Dilemma. Washington, DC: World Bank. IMF (International Monetary Fund). 2019. “The Rise of Corporate Market Power and Its Macroeconomic Effects.” World Economic Outlook, April. Washington, DC. Iootty, Mariana, Georgiana Pop, and Jorge Pena. 2020. “Corporate Market Power in Romania: Assessing Recent Trends, Drivers, and Implications for Competition.” Policy Research Working Paper 9487, World Bank, Washington, DC. Kamepalli, Sai Krishna, Raghuram G. Rajan, and Luigi Zingales. 2021. “Kill Zone.” NBER Working Paper w27146, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA. https://ssrn.com/abstract=3603776. 100 Всемирный Банк • Доклад об экономике региона ЕЦА • Осень 2021 Karalashvili, Nona, and Domenico Viganola. 2021. “The Evolving Effect of COVID-19 on the Private Sector.” World Bank, Washington, DC. https://openknowledge. worldbank.org/handle/10986/35869. Keller, W., and S.R. Yeaple. 2020. “Multinationals, Markets, and Markups.” https:// sites.google.com/site/sryeaple/. Motta, M., A.M. Oviedo, and M. Santini. 2010. “An Open Door for Firms: The Impact of Business Entry Reforms.” Viewpoint: Public Policy of the Private Sector Note 323, World Bank, Washington, DC. Muzi, Silvia, Filip Jolevski, Kohei Ueda, and Domenico Viganola. 2021. “Productivity and Firm Exit during the COVID-19 Crisis: Cross-Country Evidence.” Policy Research Working Paper WPS 9671, World Bank, Washington, DC. http:// documents.worldbank.org/curated/en/267581621869749674/Productivity-and- Firm-Exit-during-the-COVID-19-Crisis-Cross-Country-Evidence. Pop, Georgiana, and Ana Amador. 2020. “To Aid and How to Aid: Policy Options to Preserve Markets.” European State Aid Law Quarterly 19(2): 127–36. Schumpeter, J. 1934. “Depressions.” In Economics of the Recovery Program, ed. Douglass V Brown, Edward Chamberlin, and Seymour Edwin Harris. New York: McGraw-Hill. ———. 1942. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Harper & Bros. Sondermann, D. 2018. “Towards More Resilient Economies: The Role of Well- Functioning Economic Structures.” Journal of Policy Modeling 40(1): 97–117. Torres, J. and T. Tran. 2021. “Global job reallocation during the COVID-19 pandemic.” Mimeo. World Bank. Van Reenen, John. 2018. “Increasing Differences between Firms: Market Power and the Macro-Economy.” CEP Discussion Paper dp1576, Centre for Economic Performance, London School of Economics. Vitale, Cristiana, Rosamaria Bitetti, Isabelle Wanner, Eszter Danitz and Carlotta Moiso. 2020. “The 2018 Edition of the OECD PMR indicators and Database: Methodological Improvements and Policy Insights.” OECD Economics Department Working Paper 1604, OECD Publishing, Paris. https://doi.org/10.1787/2cfb622f-en. World Bank. 2012. Global Financial Development Report 2013: Rethinking the Role of the State in Finance. Washington, DC. ———. 2020a. Global Economic Prospects. June. Washington, DC. ———. 2020b. Worldwide Bureaucracy Indicators Version 1.1. Washington, DC. https://databank.worldbank.org/source/worldwide-bureaucracy-indicators- (wwbi). ———. 2021a. “Firm-Level Productivity Estimates.” Methodological Note, Washington, DC. ——— 2021b. Global Economic Prospects. June. Washington, DC. ———. 2021c. “Supporting Firms in Restructuring and Recovery.” EFI Insight: Finance, Competitiveness and Innovation, Washington, DC. Доклад Всемирного банка об экономике региона Европыи Центральной Азии. Осень 2021 Конкуренция и восстановление предприятий после пандемии COVID-19 Несмотря на продолжающееся восстановление глобальной экономической активности и рост выпуска товаров и услуг, который ожидается в регионе Европы и Центральной Азии (ЕЦА) в 2021 году, перед регионом по-прежнему стоит зада- ча сдерживания распространения COVID-19. Как показывают данные опроса предприятий в странах с формирующим- ся рынком и развивающихся экономиках, воздействие пандемии COVID-19 на предприятия региона было глубоким и неравномерным. Относительно небольшие и более молодые предприятия пострадали сильнее, а более мелким и более молодым компаниям, а также предприятиям, где собственниками являются женщины, восстанавливаться было труднее. Наряду с этим, кризис также выполнил функцию очищения, и во время кризиса в регионе ЕЦА произошло перераспределение экономической активности в пользу более производительных предприятий, особенно в странах с более конкурентными рынками. На предприятиях, где до кризиса был высокий уровень производительности труда, падение объема продаж и сокращение численности работников оказались намного меньше, чем на предприятиях с бо- лее низкой докризисной производительностью труда, и, кроме того, у них была выше вероятность адаптации к кризису за счет расширения деятельности на базе сети Интернет и перевода сотрудников на удаленную работу. Правительства многих стран региона ЕЦА реализовали пакеты мер общей поддержки экономики для смягчения пер- воначальных экономических последствий кризиса. В целом, государства с большей долей вероятности предоставляли поддержку менее производительным и более крупным предприятиям независимо от уровня их инновационной актив- ности до начала кризиса. По мере вступления государств в стадию восстановления экономики правительствам всех стран нужно будет, как можно скорее, приступить к постепенной отмене общих мер поддержки экономики и сосредо- точиться на создании условий для формирования конкурентной деловой среды, которая является залогом активного восстановления экономики, устойчивости к будущим кризисам, а также устойчивого экономического роста в долгос- рочной перспективе. Всемирный банк Представительство в России Ул. Большая Молчановка, 36/1 121069 Москва, Россия Телефон: +7 495 745 7000 Факс: +7 495 745 7002 Интернет: worldbank.org/eca worldbank.org/ecace ISBN (electronic): 978-1-4648-1802-8 © 2021 International Bank for Reconstruction and Development / The World Bank Some rights reserved 1818 H Street NW, Washington, DC 20433 Telephone: 202-473-1000 Internet: www.worldbank.org This work is available under the Creative Commons Attribution 3.0 IGO license (CC BY 3.0 IGO) http://creativecommons.org /licenses/by/3.0/igo.